мои увещания я буду видеть и после смерти". При сих словах все заплакали. Улинь-даши отправилась из Чжи-нань-фу. Сопровождавшие княгиню знали, что она решилась до свидания с Вань-янь-ляном умереть, и строго смотрели за нею до города Лян-сян. Здесь сопровождавшие ее показали небольшую беспечность, и княгиня, воспользовавшись сим случаем, умертвила сама себя.

1152 год

Пятое лето Тянь-дэ. В первый месяц Вань-янь-лян, пристрастясь к охоте, не занимался государственными делами. Во второй месяц Вань-янь-лян решился навсегда перенести резиденцию из Шан-цзина{371} (Средней столицы) в другое место. Второй сын Мэолянху по имени Андахай, отклоняя его, говорил: "Бросать место, в коем предки сделались царями, и переселяться на другое неприлично". Вань-янь-ляну не понравились его слова, почему и оставил Андахая в Шан-цзине. Он переехал в Янь-цзин и здесь в первый раз завел вещи, употребляемые в церемониалах. Император сам избирал для своего сераля девиц из домов почетных граждан и более ста тридцати ввел в свои чертоги. Лета правления Тянь-дэ переименовал в первое лето Чжэнь-юань. Янь-цзин сделал Средней столицей, всю область оной назвал губернией Да-син-фу; Бянь-цзин назвал Южной столицей, а Среднюю столицу (Шан-цзин) — Северной. В четвертый месяц скончалась родная мать Вань-янь-ляна — императрица Да-ши. В десятый месяц император, в бытность свою на охоте в Лян-сян, духа кумирни (находящейся на холме) Ляо-ши-ган почтил титулом Лин-ин-ван. До вступления своего на престол Вань-янь-лян, проезжая однажды мимо кумирни{372}, взял гадательные кости и, молясь духу кумирни, сказал: "Если мне суждено иметь небесное предопределение,[258] то в свидетельство сего пусть выпадет счастливый знак". Он бросил кости, и выпал счастливый жребий. Затем снова, молясь духу, говорили: "Когда случиться по твоему показанию, то буду чествовать, Если же случится напротив, то я разорю твой храм". После сих слов он еще сделал гадание костями, и снова выпал счастливый знак. Поэтому в настоящее время он почтил именем сей храм.

1153 год

Чжэнь-юань второе лето. В первый месяц старший министр Сяо-юй, главнокомандующий в Чжэнь-днн Фан-цзя, прокурор{373} Сяо-чжао-чжэ и дивизионный командир в Бо-чжэу{374}[259] Яо-шэ составили заговор против государя. Вань-янь-лян, будучи предупрежден в этом, всех их казнил. В одиннадцатый месяц Вань-янь-лян позволил вход во дворец девицам из своего роду, помещая их при своих женах; по всем залам он приказал разостлать ковры и, раздевши донага всех жен, забавляясь, бегал за ними.

1154 год

Третье лето Чжэнь-юань. В четвертый месяц в продолжении семнадцати дней был туман, и не светило солнце. В девятый месяц Вань-янь-лян говорил к министрам и их помощникам: "Дела государя надлежит всячески хранить в тайне. Вчерашнего числа, еще до последования моего указа Чжан-чжун-фу и Чжан-цин уже знали о пожаловании им наследственных достоинств. Эти дела от вас делаются известными. Если во второй раз кто-либо из вас поступит подобным образом, непременно будет казнен". Вань-янь-лян отправил министра Пуса Шигуна и генерала Хубала в Шан-цзин за гробами Тай-цзу и Тай-цзуна и за своей старшей матерью — императрицей Ту-шань. По прибытии их обратно, император сам выехал навстречу (в Ша-лю-хэ{375} ). Он поставил своих приближенных по сторонам с пучками прутьев и, сделав коленопреклонение перед императрицею, сказал: "Твой сын, забыв сыновнюю любовь, долго не имел попечения о тебе, за сие накажи его сими прутьями". Императрица подняла его и сказала: "Если простой народ любит своих детей за умение их управлять домами, кольми паче, не должна ли я любить моего сына, способного управлять империей?".[260]{376} Она гневно закричала на державших розги, чтобы они удалились.

После сего Вань-янь-лян занялся охотой, а убитую из своих рук лань принес в жертву двум дедам. Потом отправился в путь. По прибытии в столицу, фобы двух предков зарыли в горе Да-фань-шань{377}.[261]

1155 год

Чжэнь-юань четвертое лето. В первый месяц министры и все вельможи поднесли Вань-янь-ляну титул Шэн-вэнь шень-у хуанди (премудрый и воинственный). Лета правления переименовали в первое лето Чжен-лун, и обнародовано прощение. В шестой месяц помер Чжао-цинь-чжун. В восьмой месяц Вань-янь-лян отправил в Шан-цзин своего родственника Уду для вывоза костей десяти прадедов, следовавших с Сянь-пу. Он погреб их в горе Да-фань-шань.

1156 год

Второе лето Чжен-лун. Во второй месяц Вань-янь-лян, уничтожая княжеские достоинства, пожалованные прежде, отобрал данные на оные грамоты. Из находившихся в живых понижал, держась порядка, князей первой и второй степени; из умерших понижал первостепенных. Назначив срок, повелел во всех бумагах, казенных и частных, замарать значащиеся степени княжеские и уничтожить все памятники с надписями, находившиеся на могилах умерших.[262] В десятый месяц Вань-янь-лян предписал разрушить старый дворец в Хой-нин-фу, дома вельможей и монастырь Чу-цин-сы, выровнять места, на коих находились сии здания, и обратить их в пахотные поля. В сей же месяц начата выливка медной монеты.

1157 год

Чжен-лун третье лето. В первый месяц заболел третий сын Вань-янь-ляна, Синь-сы Абу. Лечивший его президент врачебной управы Се-ю-чжен и доктор Ань-цзун-и не имели успеха: Синь-сы Абу помер. На другой день по смерти, он наименовал Су-ваном. Вань-янь-лян в сильном негодовании за смерть своего сына казнил Се-ю-чжена, доктора Ань-чжун-и и кормилицу, а дядьку бил палками и лишил чинов. В сие время чиновник цзянь-и-дай-фу по имени Ян-бо-сюн был по очереди во дворце и в разговорах со своими сослуживцами говорил: "Причина смерти Су-вана есть его воспитание вне дворца. На стороне, сколько бы ни старались о воспитании вверенного дитяти, но попечительность других никак не сравнится с заботливостью отца и матери. И существовал ли такой обычай при дворе прежде?" Его слова были пересказаны императору. Вань-янь-лян сильно разгневался и, призвав Ян-бо-сюна, сказал ему: "Ты — вассал, можешь ли осуждать государя за государственные постановления,[263] и следует ли тебе судить о делах, случающихся внутри дворца? Когда я бываю болен, не выхожу в тронную, и вельможи не могут делать без меня поклонения.[264] При всем том, все дела представляют мне на рассмотрение в моем кабинете. Если дело касается смертного преступления, то, не делая окончательного решения оному, виновного повелеваю заключить в темницу и на время остановить казнь. Что касается до выдачи предписаний чиновникам, отрешаемым от мест и определяемым к оным, то при сем, хотя и происходит замедление, но может ли быть от сего какая-либо польза или вред? Справедливо, что в свободное время для своего развлечения я всегда слушаю звуки арф и свирелей. Между тем, в Книге правления (Шу-цзин) сказано, что без меры предающиеся сладострастию и звериной ловле,