органического происхождения портили чистоту и абстрактную симметрию блестящей бордовой поверхности.

Опасная бритва, сложенная в форме буквы «L», подмигивала Джонатану с внутренней стенки ванны. Похоже, она побывала в чьем-то сердце, а потом с немалой силой была отброшена в ванну, где прилипла к керамической стенке, измазанная вязкой кровью.

Теперь он почувствовал запах. Вонь, которую захотелось немедленно стереть с лица земли, превратить в пепел.

Джонатан быстро расставил приоритеты. Он сам решил посмотреть в окно квартиры 107. Если продолжит висеть на шнуре и таращиться, скоро у него не останется выбора. Сперва надо достать мешок и дождаться, пока Ямайка скажет, что попало к ним в руки. После можно ввязываться во что угодно. Он сам недавно сказал Ямайке, что, если обнаружит в шахте труп ребенка Веласкесов, проигнорирует его, пока не достанет заначку Круза. Правило номер один – придерживаться изначального плана.

Он продолжил спуск… искренне надеясь, что никто не высунет голову из окна квартиры 107, чтобы поздороваться.

Спуск стал небрежнее и быстрее.

Джонатан попытался раскачаться как на тарзанке, чтобы приземлиться на кучу компоста, но вместо этого чуть не угодил в самый центр лужи. Его ноги поскользнулись на пологом дне, и он упал лицом вниз, прямо в слизь, едва не наткнувшись глазом на щепку, торчавшую из мешка. Фонарь выскользнул из рук и ушел под воду, нарушив гладкую поверхность лучом света.

Джонатан еле успел закрыть рот и глаза, прежде чем гора мусора обрушилась и погребла его под собой.

Это было похоже на гидротерапию холодной блевотиной.

Джонатан почувствовал, как липкая грязь с температурой холодного пива «Тихоня» проникает под его одежду, пропитывая ее слой за слоем. Он встал на дно – оказалось неглубоко – и постарался схватиться за хрупкую вершину мусорного айсберга. В его руках она превратилась в желатин. Он барахтался и бултыхался, словно попал в корыто с жидким цементом глубиной полтора метра. Жижа напоминала зеленую удушающую тину, скрывавшую зыбучий песок. Кучу мусора отнесло в сторону примерно на тридцать градусов. По ее краям торчали осколки стекла, заостренные доски, ржавая проволока. Он встал на ноги и схватился за кабель. Пальцы, покрытые маслянистой слизью, уцепились за узел.

Он подтянулся, жадно хватая ртом воздух и дрожа от страха.

У Джонатана получилось расправить кабель, и он погрузился в воду еще раз, по пояс. Его ботинки увязли в жиже мусорного айсберга. Он не сможет проделать путь назад, скользкий как рыба, вымоченная в машинном масле. Единственным выходом была квартира 107, которая казалась пустой.

Но тем не менее. Вся эта кровь…

Джонатан принялся отчитывать себя. Стыдоба, трус, ссыкло. Он стиснул зубы так, что заболели уши.

Фонарь, прикрепленный к поясу, все еще горел и держался на плаву. Но его луч начал подрагивать. Джонатан понимал, что спички в кармане промокли и были бесполезны.

Надо спешить. Одной рукой он вызволил мусорный мешок из-под завала и привязал его к проводу. Потом трижды дернул за кабель и рухнул спиной на кучу мусора, поскользнувшись и широко раскинув руки. Ямайка потянула провод с добычей наверх, и Джонатан надеялся, что он не уйдет под воду глубже, чем доставал кабель.

Мешок качнулся и закрыл собой окно света наверху. Вода с него стекала на голову Джонатану. Он не погрузился глубже, но, осторожно ступая, направился к фонарю. Искусственный свет отражался от пузырящейся грязи как от люминесцентной краски. У стены шахты, под разбитым окном квартиры 107, Джонатан разглядел полоску клепаного железа, которая слегка касалась поверхности воды. Возможно, заваренное подвальное окно или тайное логово Фергуса. Он мог залезать туда, чтобы кормить голубей и трахать дошколят.

Месиво под левой ногой начало проседать быстрее горячей ириски. Джонатан схватился за гофрированный металл, испачкав руки в коричневой смазке, и сумел задержать погружение на несколько мгновений. Фонарь опять ушел под воду. Теперь уровень воды разрезал туловище Джонатана наискосок, от правого нижнего ребра до левой ключицы. Его левая рука в поисках опоры выудила несколько деревянных обломков, настолько пропитанных влагой, что они пошли ко дну, как только он их выбросил. Пальцы нащупали более твердый предмет цилиндрической формы. Он был слишком гладким для куска дерева. Его можно использовать в качестве импровизированной трости, которая поможет не упасть. Он вытащил палку без особого труда и нащупал закругленное уплотнение на одном конце. На свету Джонатан увидел, что держит в руках блестящую пористую кость. Локтевую – самую длинную в предплечье. Когда-то закругленное уплотнение на ее конце было чьим-то локтем. И у этого кого-то руки были чуть длиннее, чем у Джонатана. Совсем не похоже на останки утонувшей крысы или кошки.

Он задержал дыхание, ужас сковал тело.

Любое неосторожное движение – и он снова упадет лицом в жижу. А он не хотел так умереть. Спасибо, не надо. Тело оцепенело и не знало, как поступить. Джонатан хотел завопить и как можно быстрее свалить отсюда подальше. Он осознавал, что стоит на чьем-то скелете, и старался не вдыхать грязный воздух. Может, два или три трупа, скрытые под толщей воды, раздумывают прямо сейчас, не схватить ли живую плоть в ботинках с резиновыми подошвами.

Джонатан услышал, как удлинитель падает из окна, стуча узлами по стенкам шахты. Еще десять секунд, и он схватится за провод, заберется в квартиру 107 и на полной скорости пронесется мимо всего, что там его поджидает, чтобы напугать до смерти.

Он уронил кость, и та пошла ко дну. Под мутной водой она была белесого цвета больных глаз. Жесткие волокна усохшего мяса все еще облепляли ее. Когда Джонатан зажмурился, она по-прежнему стояла у него перед глазами, растворяясь в желтой дымке на краю поля зрения.

Волна двинулась на Джонатана, окатив его подбородок и плотно сжатые губы. Она вымыла обломки из-под мусорного айсберга и откатилась назад. Точно так же вода приходит в движение, когда забираешься в ванну.

Что-то большое только что пошевелилось в подводной яме на дне лужи. Уровень воды поднялся и скрыл полоску клепаного железа, а потом двинулся на Джонатана.

Его дыхание участилось, и он начал скулить. Думать мог лишь о том, что попал в ловушку. До веревки не достать, а здесь, внизу, есть нечто, что желает превратить его в груду обглоданных костей. Нечто очень большое. Эффект от кокаина начал ослабевать. Лед, сковавший горло, треснул.

– Скорее! Поторопись с чертовой веревкой! – Ему было плевать, если кто-то услышит и что этот кто-то подумает.

Где-то в здании один из жильцов, которого Джонатан никогда не встретит, крикнул в ответ, чтобы он заткнулся на хуй.

Конец удлинителя быстро спускался