К тому же совершенно логично и разумно с моей стороны было предложить использовать для хранения и транспортировки наши холодильные установки. В итоге, королевская казна в лице герцога де Ла Рошгийон, похудела ещё и на стоимость патента. К концу разговора я подала идею создания цеха в непосредственной близости к Парижу, что значительно сократило бы транспортные расходы и конечный ценник. (А нас глобально продвинуло на столичный рынок.) Чиновник нашёл это предложение интересным и обещал подтолкнуть его рассмотрение. Я чувствовала себя покорительницей Эвереста.

— Ну и хватка у тебя, моя дорогая! — как только мы покинули кабинет, восхищённо шепнула мне Иветт.

Всё это время она молчаливо просидела на предложенном ей месте, напряжённо водя глазами и не встревая в наш диалог.

— У-у-уф, у меня складывается ощущение, что за эту беседу я похудела килограммов на десять.

Ноги и в самом деле стали деревянными, а роскошное платье, кажется, прилипло к телу.

— Не устаю дивиться на твои выдержку и самообладание. А как ему всё по-полочкам разложила! — не унималась она, — И откуда в твоей юной головке столько здравомыслия?

— Э-э… Да просто получила подробные инструкции от Марка. — выкрутилась я.

Настроение зашкаливало на запредельной космической отметке. Это грандиознейшее событие требовалось как-то отметить и увековечить в памяти. Поэтому, мы решили позволить себе немного кутнуть и задержаться на пару дней в столице у гостеприимной Генриетты. Тем более, она слёзно просила об этом свою подругу.

За эти незабываемые дни я узнала массу нового о французах, чего невозможно было понять, не попав в такой большой город, как Париж. Например то, что для них обязательным атрибутом культурного отдыха являются едальные заведения местности, куда они едут. Я хочу сказать, что нас везли в ресторан!

У четы Пинетт была прекрасная кухарка, да и обедать дома — вроде как гораздо экономнее. Но! У нас был повод! А у французов — традиция именно пробовать региональную кухню, таким образом прикасаясь к истории. Они как будто познают, ощущают место через вкус. Генриетта непременно желала сводить нас «в приличное место». Мы с Иветт были категорически «за». Тем более, что это был действительно знаменитый «Ля Тур д’Аржан» — «Серебряная башня» по нашему.

Располагался он в одной из башен городского укрепления. Таким популярным это заведение сделали кулинарный талант повара и прекрасный вид, открывающийся из окон на собор Нотр-Дам. Говорят, здесь бывали даже короли.

Устрицы разных видов, омар на гриле, телячья голова в кокотницах, ну и конечно-же вино и сыр! Просто немыслимое количество сортов сыра. А сколько поэзии в названиях — «Каприз богов», «Сердце льва», «Голова монаха», «Золотая гора» или даже… «Пуговицы от штанов»!

К слову о телячьей голове. Оказалось, что столица — это просто какой-то кулинарный рай для мясоедов. Здесь предлагали не просто разные вида мяса, но и самые разные части тела животного. Телячьи мозги? Да пожалуйста! Почки? Без проблем! Колбаса из потрохов? На здоровье! Стейк из кожи и всяких остатков? М-м-м, какая прелесть…

К концу ужина я уже мало вслушивалась в разговоры за столом. Сперва размышляля о том, сколько в связи с новым контрактом открывается возможностей. Ведь этот, например, ресторан — дорогой и далеко здесь не единственный. А с нашим обновлённым статусом можно будет смело выходить на подобные заведения. В общем, планов — опять громадьё.

— Так, всё. Хватить мучить голову. — я решила, что умные мысли могу подумать и в дороге, отключила голову и наслаждалась закатом и восхитительным видом из окна.

Следующий день мы обходили кучу всевозможных салонов и лавок. Вообще, весь Париж можно было назвать — лавкой: все первые этажи домов в магазинах. Где бы мы ни находились, у нас везде почти все оказывалось под рукой. Не только необходимое, но и предметы роскоши.

Прикупили ещё несколько нарядов — не таких дорогих, как у мадам Розы Бертен, но тоже очень приличных. Приятным сувенирам из столицы для близких тоже уделили внимание. Ну и, конечно же, Тео ждали новые подарки от сестры. Особенно нравился влетевший мне в копеечку набор искусно выполненных оловянных солдатиков в резной деревянной шкатулке.

— Марк меня убьёт. — констатировала я, любуясь маленькими красочными воинами. — Зато Тео будет счастлив.

В общем, довольные, полные эмоций и впечатлений, подарков и отличных новостей, возвращались домой.

Ивет опять клялась всеми богами больше никогда не ездить в такую даль.

Глава 58

А в это время в Англии…

В аристократическом районе Мейфэр на Каррингтон-стрит в небольшом, но роскошном особняке одной из самых знаменитых куртизанок Лондона — Китти Фишер[5], в будуаре, в который грезили попасть самые значимые фигуры государства, принимали гостя и старинного друга.

Любовников и клиентов у неё было много. В Лондоне шутили, что дамы из высшего света каждое утро молились, чтобы в очередном секс-скандале не был замешан собственный муж. Мисс Фишер посещали известные аристократы, политические деятели и полководцы. В знаменитом доме их ждали не только плотские утехи, но и остроумная, занимательная беседа — мощнейший афродизиак в эпоху, ценившую ораторский талант не меньше того самого, скажем, искусства, каким несомненно виртуозно владела хозяйка дома.

Китти Фишер первой из дам полусвета обзавелась ливрейными лакеями, но её отношение к обретённому богатству оставалось восхитительно бесшабашным.

Однако, у куртизанки было некоторое подобие соперничества с Марией Ганнинг — ирландской аристократкой и охотницей за богатыми мужчинами. На тот момент Мария уже заключила неравный брак с Джорджем Уильямом Ковентри, шестым графом Ковентри, а следовательно, стала графиней. Мисс Фишер тоже хотела высокого статуса.

Так что сама Китти имела на посетителя совершенно конкретные виды и была очень рада его визиту. Однако, сегодня всё шло не по плану.

В роскошном кресле, в задумчиво-печальной позе с фужером дорого бургундского вина сидел уже вполне нетрезвый лорд Поль де Шамбор.

— Китти, вот скажи! Скажи мне, как друг и мудрая женщина — что мне делать?! — старательно выговаривая слова и помогая себе красноречивыми жестами, вопрошал наш лорд.

— Выброси её из головы. Мало ли вокруг красоток? — разглядывая ухоженные ноготки подняла брови собеседница.

Она была действительно чертовски хороша — белокожая, с густой копной насыщенно-каштановых волос, холёная и грациозная, как кошка.

— Не-ет. Не могу. Да я за эти два чёртовых месяца извёлся вконец! Да и здесь бы не останавливался, если бы не заказ графа Ковентри. Я же уже больше думать ни о чём не могу. Понимаешь, она такая… такая хрупкая и такая сильная… Она необыкновенная… Неуловимая, как облако и непредсказуемая,