Однако, доведя бельё до края сорочки, он неожиданно останавливается и сам убирает руки.

— Страх — это хорошее чувство, Лера, — говорит холодно, вставая в полный рост. — Особенно, когда рядом с тобой мужчина гораздо сильнее тебя. Советую никогда об этом не забывать.

Подняв с пола свой пиджак, бросает его рядом со мной на кровать.

— Переоденешься и накинешь сверху. Тебе он как раз до середины бедра дойдёт, так что можешь не переживать. Ничего лишнего видно не будет.

После этих слов мужчина подходит к окну и, облокотившись о подоконник, встаёт ко мне спиной, ясно давая понять, что выходить из палаты он не намерен.

Впопыхах натягиваю на себя бельё, пытаясь по возможности прикрыться одеялом и, то и дело боязливо поглядывая в сторону незнакомца. Но, к счастью, мои опасения оказываются беспочвенны. Всё это время он смотрит в окно, кажется, вообще не шевелясь. Замерев, словно мраморная статуя.

Взяв в руки пиджак, накидываю его себе на плечи. Меня тут же окутывает запах парфюма этого мужчины. Немного терпкий, как и он сам. Возможно, мне это только кажется, ведь незнакомец продолжает стоять ко мне спиной, но я готова поклясться, что в тот же момент его плечи напрягаются.

— Я готова, — говорю неуверенно, застёгивая последнюю пуговицу.

Мужчина был прав, его пиджак на мне действительно выглядит огромным. Доходит даже не до середины бедра, а почти что до коленей. Мне приходится завернуть рукава чуть ли не до середины, чтобы они не болтались как у Пьеро.

Развернувшись, он окидывает меня тяжёлым взглядом, скользя с головы вниз до самых ног. К счастью, хотя бы обувь моя после аварии уцелела, потому что идти через всю больницу босиком было бы очень неудобно. Хватит стыда за то, что все увидят меня одетую лишь в мужской пиджак.

— Отлично, — одобрительно кивает, и, подойдя, хватает за локоть. — Пойдём.

После этих слов мужчина отпирает дверь и выводит меня в коридор, уводя из места, дарившего мне чувство защиты, наружу, в пока что неизвестный мне мир.

Глава 4

Идти оказывается не так просто, как мне казалось. Рана на бедре хоть и не критичная, но, всё же, обжигает каждый раз, когда я наступаю на ногу. Из-за этого я сильно прихрамываю и в какой-то момент начинаю не успевать за быстрым размашистым шагом незнакомца.

— В чём дело? — не сдержано бросает, обернувшись через плечо, когда я значительно отстаю. Посмотрев на моё измученное лицо, хмурится, фокусируя взгляд на бедре. — Сильно болит?

— Терпимо, — пыхчу, стискивая зубы, и стараюсь ускорить шаг, но в итоге начинаю хромать ещё больше.

Мужчина останавливается и, какое-то время, молча наблюдает за мной. Но когда я в очередной раз оступаюсь, пытаясь ускориться, нетерпеливо вздыхает и сам идёт ко мне навстречу.

Мгновение, и он подхватывает меня на руки, тесно прижимая к груди.

От неожиданности у меня перехватывает дыхание, и я инстинктивно обхватываю его за шею. Наши лица оказываются на одном уровне, буквально в нескольких миллиметрах друг от друга и, посмотрев в холодные голубые глаза, я тут же одергиваю руки.

— Верни обратно, — чеканит, чуть усиливая хватку.

— Что? — непонимающе смотрю на него.

— Верни. Руки. Обратно, — отвечает максимально медленно, словно пытается вбить в меня эту информацию. — Я пойду быстро, если не хочешь свалиться и до кучи ещё вывихнуть лодыжку, обхвати меня за шею.

Неуверенно кладу руки ему на плечи. Чувствую, как крепкие мышцы напрягаются под моими пальцами. Смотрю в ледяные глаза. Не могу заставить себя оторваться. Они как магнит, притягивают к себе, не смотря на холод.

От чего-то, сердце начинает стучать чаще. Незнакомец чувствует это. Я знаю. Потому что наши тела плотно прижаты друг к другу. Я тоже ощущаю грудной клеткой его сердцебиение. Ровное, размеренное, оно очень сильно контрастирует с моим — скачущим галопом.

— Успокойся, — говорит низким, чуть приглушённым голосом. Я чувствую как его рука, держащая меня под коленями, сдвигается выше, слегка проскальзывая за край пиджака, и шершавые пальцы проходятся по оголённому участку кожи. Совсем рядом с бельём, но, всё же, не доходя. — Вот так. Поздно бояться, Лера. Назад дороги нет.

Его слова кажутся мне странными. Я не совсем понимаю, что он имеет ввиду. Но спрашивать не решаюсь.

Этот мужчина слишком загадочный. Через чур. Или может мне так только кажется из-за того, что я не могу вспомнить абсолютно ничего ни о нём, ни о самой себе.

Казался ли он мне таким неоднозначным раньше? Или тогда, в прошлой жизни, я знала его настолько хорошо, что его поведение не вызывало у меня лишних вопросов?

Я очень хочу вспомнить его. Безумно. Эта необходимость сидит так глубоко и плотно, что в груди начинает нестерпимо зудеть. Но как бы я ни вглядывалась в жёсткие черты лица, в бледно-голубые глаза с зелёными вкраплениями, как бы не разглядывала небольшой шрам, пересекающий бровь, его лицо по-прежнему остаётся для меня лицом незнакомца.

Перехватив меня крепче, мужчина возобновляет шаг. Идёт и правда очень быстро, как будто торопится. Хотя, наверно, я могу его понять. Нахождение в больницах угнетает. Их холодные белые стены словно впитали в себя болезни и отчаяние.

Оказавшись на улице, меня обдаёт холодным сентябрьским воздухом. От контраста температур кожа на ногах покрывается мурашками, и я непроизвольно жмусь плотнее к мужчине, ища возможность согреться.

Как ни странно, он горячий. Даже не смотря на то, что вечерний воздух действительно холодный, а он в одной рубашке. Кажется этому человеку в принципе нипочём подобные мелкие неприятности. Он словно из стали сделан. Порой, когда он смотрит на меня, мне кажется, что у него и внутри сталь.

Наконец, мы доходим до парковки, и незнакомец ставит меня на ноги возле машины, очевидно, принадлежащей ему.

Я не очень разбираюсь в марках. Могу только сказать, что это джип. Чёрный. Тонированный.

Распахнув переднюю пассажирскую дверь, подхватывает меня за талию и подтягивает вверх, помогая забраться на ступеньку.

Эта машина выглядит под стать своему хозяину. Большая,