поднёс его к седой неумытой бороде, к веснушчатому морщинистому впалому лицу, к потрескавшимся дрожащим губам, поднёс и смачно поцеловал. Страстно, долго и смело. Наконец архимаг опустил символ Церкви Господа вниз, продолжая читать, продолжая заглатывать букву за буквой, слово за словом. Он читал книгу, читал, на самом деле думая далеко не об описанных в ней действиях. Совершенно другого рода мысли, словно ползущие юркие червяки, копошились в его седой голове. Адонис всегда размышлял в такие моменты. Размышлял и тщательно взвешивал.

«Наш Верховный архимаг, наш доблестный Вальтер наконец взялся за голову. Всё же набрался смелости, всё же захотел распутать это сложное многолетнее дело. Я помню сколько лет подталкивал его к этому решению, сколько старался, изо всех сил, изо всей мочи старался, и вот наконец поход против Церкви Сатаны заиграл во всех красках. Осталась пара часов и армия моей башни выдвинется в путь. Все готовы, вооружены, уверены в себе и без всяческой боязни готовы последовать позади моей хоть и старой, но каждым из них несомненно уважаемой спины. Война — всегда плохо. Война — это смерти, разрушение, это боль, боязнь, неприязнь… Война делает людей зверьём лесным и то несомненный факт, однако бывают в жизни моменты, когда противоречия и различия во взглядах настолько огромны, что приходится отстаивать их только силой…»

Страницы тихонечко шуршали под его крючковатыми старыми пальцами, а время всё шло и шло. Где-то за каменными толстыми стенами слышался лязг, чувствовалась неизбежно растрачиваемая мана, слышались крики, лозунги и боевые команды. Башенные маги, настоящие солдаты сейчас тренировались во всех четырёх действующих башнях. У Вальтера слушали ободряющие волевые сильные речи и учились фехтованию, выносливости и военным премудростям; у старика Адониса что есть мочи пытались превзойти самих себя, пытались овладеть секретными боевыми чарами и оседлать как можно больше сложных и муторных в работе книг заклинаний; у Дамира войско и каждый в нём солдат были уверены, что Вальтер пытается их уничтожить, низвержить их любимого архимага, умертвить каждого из них и именно в башне Дамира солдаты тренировались действительно не покладая рук, стараясь стать сильнее, мощнее и лучше любого из подопечных Вальтера или даже Адониса; а вот войско последнего архимага, одного из предателей — Либерта — на текущий момент не особо было в курсе относительно грядущих боевых действий. Единицы слышали слухи на многолюдных рынках, но никто всё это серьёзно не воспринимал, ведь их то архимаг молчал, где-то потерявшись в магической башне.

Вальтер и Адонис. Молодой холодный ум и стариковская рассудительность на пару с непоколебимой уверенностью и ясностью в голове.

Дамир и Либерт. Подозреваемые в предательстве архимаги, важные фигуры на шахматной доске, частички Плана и те, кто совсем скоро мог выбыть из мировой игры.

Эти двое подозревались в шпионаже, манипуляции и во лжи, но только Вальтер смог раскусить их, как плод с дерева. Старик Адонис, сейчас же до сих пор сидящий с жирной, украшенной витиеватыми узорами, книгой в руках, одетый в одни мешковатые ободранные обноски, ежечасно страстно целующий крест на шее — этот архимаг даже не догадывался о таком. Может, не хотел замечать или же верить. Может, не хватало интуиции и мозгов. Всё это было не важно… Важно было только то, что Адонис некогда бы не улучил Дамира с Либертом в каком-либо лицемерии, в какой-либо лжи, Адонис не хотел верить, что некие тайные силы уже много лет старались развалить Церковь Господа изнутри… Причём так быстро, молниеносно и незаметно… Так кровожадно, беспощадно и безжалостно…

Негатив в сердце старика был крайне редким гостем. Может именно из-за доброты и такого огромного количества других положительных эмоций Адонис и не ощущал такого явного и разрушительного предательства двух архимагов? Почти половины из всех в Ордене… Ровно двух из пяти…

Струйка ветра сама перевернула несколько пожелтевших сырых страниц, заставив наконец Адониса отвлечься от так сильно его увлёкших мыслей. Книга шумно захлопнулась, заставив пыльное облачко вспорхнуть над седой головой. Тяжеловесый том был наконец отложен, а сам старик на еле двигающихся ногах смог подойти к окну, окидывая добродушным благожелательным взором огромное многокилометровое тренировочное поле, целиком занятое башенными магами.

Огнешары и молнии с треском сталкивались, осыпая землю множеством ярких искр; частички маны наполняли воздух своим незримым присутствием; где-то изучались захваты, прогибы либо же искусство фехтования, что было немаловажным и необходимым в бою; кто-то старался придать мане устойчивую форму какого-либо оружия, сражаясь на полностью магических тупых мечах, острых катанах, тяжёлых нунчаках или же мощных тонф. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, кто-то просто брал под управление артиллерию, начиная забрасывать мишени мощными горящими плюющимися огнём снарядами — Адонис радовался каждому солдату, каждому их желанию стать лучше, сильнее и полезнее.

— С таким воинством как за каменной стеной. Настоящие защитники нашей Церкви, настоящие её ценители. На них будет не страшно оставить всё Божественное наследие. Каждый из них осознаёт какую силу и какую ценность дал нам Бог. Магия — это его поцелуй, магия — это то, что по-настоящему отличает нас от животных, магия — это дар Божий! — маятник отбил следующий приползший в эту комнату час и архимаг судорожно схватился за золотой крест, жадно впившись в него своими потрескавшимися губами. Пальцы побелели, а губы и не желали отлипать от него, так и оставшись на кованном золотом Божьем знаке, Божьей благодати.

Фанатики были страшны в своих ритуалах. Фанатики до сих пор верили в Божественную силу магии. У них так и не возникло мыслей, что магия может быть настоящим наказанием для каждого из живых людей…

***

Его тело брала крупная дрожь, особенно сейчас, когда ситуация так обострилась. Война… Либерт, второй из архимагов-придателей, никак не рассчитывал на ведение серьёзных боевых действий. Да всё ещё так быстро понеслось… Либерт и не имел в голове перспективу умереть таким молодым, бодрым и, что называется, в самом расцвете сил.

Однако то самое решение всё окончательно перевернуло. Война, убийства, магия, боестолкновения, жестокость и мрак — вот во что может погрузиться весь Нижний мир по одному только слову Вальтера.

— В-вот-т-т чёрт! — стукнул кулаком Либерт, чувствуя, как постыдный липкий пот течёт со лба, шеи и предательски трясущихся рук. Глаза бегали, не зная куда и скрыться от всего творящегося вокруг хаоса. За пыльными, казалось бы, толстыми каменными стенами слышалась стрельба на тренировочном поле, чувствовалась огромная концентрация маны от порядка нескольких тысяч солдат, башня ходила ходуном, так же как и Либерт не готовая к стрельбищам, не готовая к залпам