В 30-е годы И.В. Синицын исследовал отдельные савроматские погребения в курганах по р. Иловля в Волгоградской обл., у сел Максютово, Боаро (Бородаевка) и у г. Энгельс Саратовской обл.[87]

В Южном Приуралье в это время работали Б.Н. Граков, И.А. Зарецкий и К.В. Сальников. Б.Н. Граков в 1930 г. производил разведки и раскопки отдельных курганов в бассейне р. Орь в пределах Актюбинской обл.[88], в 1932–1933 гг. — районах проектируемых южноуральских гидроэлектростанций по р. Урал выше Оренбурга, по рекам Орь и Суундук, где было зафиксировано много древних курганов. Б.Н. Граков классифицировал оренбургские курганы, выделив основные типы курганов эпохи бронзы, скифо-сарматского времени и средневековья[89].

И.А. Зарецкий раскопал в 1935 г. на р. Илек близ хут. Веселый I у с. Ак-Булак богатое савроматское коллективное погребение IV в. до н. э.[90]

К.В. Сальников, исследуя в 1936 г. курганы по правому берету р. Урал в районе Орска, обнаружил ряд сарматских погребений[91].

В первые годы после окончания Великой Отечественной войны археологические работы в степных районах Поволжья и Южного Приуралья возобновились на более широкой основе.

Большое значение имели раскопки каменных курганов у с. Горная Пролейка на правом берегу Волги в пределах Волгоградской обл. Здесь с 1946 г. И.В. Синицын начал исследовать один из больших курганов группы «Царские могильницы», которые уже давно привлекали интерес русских археологов и не раз были описаны в литературе[92]. За три полевых сезона (1946, 1947 и 1949 гг.) И.В. Синицын раскопал три курганные группы («Царские могильницы», группы у Бердеевской дороги и у Ларина пруда), в которых были обнаружены савроматские могилы[93].

Работая в Западно-Казахстанской обл. в районе рек Большой и Малый Узени, около с. Джангала (Новая Казанка), И.В. Синицын в 1949–1950 гг. обнаружил по берегам озера Сарайдин керамику предскифского и скифского времени, отдельные развеянные погребения, раскопал ряд курганов с савромато-сарматскими погребениями[94].

Близ Магнитогорска в 1948–1950 гг. производил раскопки К.В. Сальников, который обнаружил несколько савроматских и раннесарматских погребений в курганах по р. Малый Кизыл[95].

В 1951 г. Увельский разведочный отряд под руководством Н.П. Кипарисовой, входящий в состав археологической экспедиции Челябинского областного музея краеведения, возглавляемой К.В. Сальниковым, вскрыл одно погребение савроматского типа в курганном могильнике у с. Клястицкое[96]. Здесь был исследован лишь один курган. Поэтому время и характер всего могильника остались пока невыясненными. Этот могильник представляет большой интерес, так как он дал новое свидетельство о распространении типичных савроматских погребений в степях Зауралья.

Наряду с полевыми исследованиями советские ученые в 40-е годы продолжали изучать общие вопросы истории и культуры сарматов.

Б.И. Граков в своих работах этих лет признал точку зрения П.Д. Рау о принадлежности погребений скифского времени в степях Поволжья и Южного Приуралья савроматам. Он выделил четыре стадии развития сарматской культуры от времени савроматов до конца аланской эпохи — с VI в. до н. э. до IV в. н. э.[97]

В своей популярной работе о скифах Б.Н. Граков подверг критике противников генетической преемственности савроматов и сарматов, прежде всего, М.И. Ростовцева, указывая на антиисторичность этой точки зрения. Она была отвергнута советскими археологами в результате изучения погребальных памятников Задонья и Заволжья[98].

Б.Н. Граков подчеркнул скифский характер культуры савроматов в северных степях Прикаспия. Он показал, что скифские черты культуры савроматов объясняются не только этнической близостью и непосредственным соседством скифов и савроматов, но и систематическими торговыми связями и совместными союзами между скифами и савроматами. Торговый путь, шедший через Скифию к савроматам и исседонам, был показан Б.Н. Граковым не только на основании туманных сообщений Геродота, но и по находкам импортных вещей скифо-ольвийского производства (главным образом зеркал)[99]. Эта работа Б.Н. Гракова является первым и почти единственным исследованием в советской археологии на тему об экономических связях савроматов.

Наиболее крупной работой о савроматах в советской археологии этих лет следует считать статью Б.Н. Гракова «ΓΥΝΑΙΚΟΚΡΑΤΟΎΜΕΝΟΊ» (пережитки матриархата у сарматов)[100]. В ней Б.Н. Граков солидаризировался со взглядами П.Д. Рау на территорию и памятники савроматов. Он отметил, что «античная традиция и данные археологии» о савроматах оказались на стороне П.Д. Рау. С 1927 по 1933 г. раскопки погребений савроматской и прохоровской культур позволили обнаружить переходные формы в ритуале и инвентаре. Эти детали сходства между савроматскими и последующими сарматскими погребениями ранее, когда количество самих памятников было невелико, ускользали от внимания исследователей.

Б.Н. Граков создал хронологическую схему развития прикаспийской сарматской культуры, сложившуюся у исследователя в результате изучения материалов почти тридцатилетних раскопок П.С. Рыкова, П.Д. Рау, самого автора и других археологов. Хронологические вехи отдельных этапов сарматской культуры, намеченные Б.Н. Граковым, отличались в ряде случаю от хронологии П.Д. Рау. Впрочем, датировка I ступени, иначе названной Б.Н. Граковым савроматской, или блюменфельдской, культурой, временем с VI по IV в. до н. э. целиком соответствует и выводам П.Д. Рау. II ступень, савромато-сарматская, или прохоровская, определена Б.Н. Граковым периодом с IV по II в. до н. э. III ступень названа сарматской, или сусловской, культурой и датировала концом II в. до н. э. — II в. н. э. П.Д. Рау датировал эту ступень (Stufe A) I–II вв. н. э. IV ступень — аланская, или шиповская, культура — датируется II–IV вв. н. э. П.Д. Рау датировал эту ступень (Stufe B) III–IV вв. н. э.

Б.Н. Граков дал краткую археологическую характеристику каждой ступени, позволяющую уловить в погребальном обряде и инвентаре сарматских могил различных времен определенные связующие звенья.

Основная задача Б.Н. Гракова состояла в том, чтобы показать пережитки матриархата, которые были подмечены античными писателями у савроматов. Реальность сведений о савроматском женовластии, или гинекократии, доказывается Б.Н. Граковым на погребальном ритуале савроматов, могилы которых с богатыми женскими захоронениями содержали оружие, жреческие предметы и украшения, выполненные в местном зверином стиле сакрально-магического характера, Б.Н. Граков рассматривает савроматскую гинекократию как заметный пережиток материнского рода у савроматов и прослеживает постепенное исчезновение его следов в первые века нашей эры.

Работа Б.Н. Гракова является почти единственной, посвященной разбору социальных изменений в сарматском обществе — от ярких пережитков матриархата в VI–IV вв. до н. э. до победы парной семьи с господством мужчины ко времени сложения аланского союза племен в первые века нашей эры.

В диссертации «Сарматские курганные погребения в степях Поволжья и Южного Приуралья»[101], посвященной культуре сарматов на двух последних этапах ее развития с I в. до н. э. по IV в. н. э., мне неоднократно приходилось обращаться к памятникам савроматского времени, находя в них основные истоки развития этой культуры. Я пытался проследить генетические связи сарматских племен, прежде всего, исторических аорсов и аланов,