И уже на следующий день он получил новый царский приказ. Теперь ему предстояло отправиться в Лерне́йское болото и сразиться с ядовитой многоголовой змеёй Ги́дрой, младшей сестрой Немейского льва.

Понятно, что Эврисфей не сам додумался до этого. Тут, конечно, не обошлось без участия Геры. Злопамятная богиня снова явилась царю ночью, когда он спал беспокойным сном завистника и труса, чтобы подсказать ему другой способ погубить Геракла.

Лерне́йская Ги́дра

Хоть болото, в котором жила Гидра, находилось не так уж далеко, однако Геракл, не успевший как следует отдохнуть после львиной охоты, решил доехать до него на колеснице своего отчима Амфитриона. Но вот беда – никто не соглашался править ею, так силён был общий страх перед болотным чудовищем.

И в самом деле, было чего бояться.

Девятиголовая Гидра каждый день выползала из своей трясины и пожирала всех, кто попадался ей на пути. Мало того, ненасытное пресмыкающееся добиралось до пастбищ и буквально истребляло скот целыми стадами. И уж конечно, никому и в голову не приходило бороться с нею – яд её зубов убивал мгновенно, а над Лернейским болотом сам воздух был отравлен её тлетворным дыханием, так что даже приблизиться к чудовищу было невозможно. И вдобавок ко всему, одна из её девяти голов была неуязвима.

Геракл уже почти потерял надежду найти возницу. Но, как это порой бывает, далеко ищешь – близко найдёшь. Смельчак обнаружился в его собственной семье. Сын Ификла, Иола́й, несмотря на юный возраст, легко справлялся с конями своего деда, поскольку знал их с раннего детства, и колесницей правил не хуже взрослых, а уж в храбрости племянник Геракла многих из них даже превосходил.

Вооружившись мечом, подаренным ему к дню свадьбы Гермесом, и облачившись в панцирь, сделанный Гефестом, Геракл отправился в сторону города Лерны. Кони, управляемые Иолаем, мигом домчали колесницу до источника Амимо́ны, за которым простиралось Лернейское болото.

Геракл велел племяннику оставаться в отдалении, а сам осторожно ступил на зыбкую поверхность трясины. Но в каменной шкуре, в панцире да ещё с увесистым мечом Геракл оказался слишком грузным, так что ноги его сразу провалились в топь. Тогда он сбросил своё тяжёлое облачение, но это не помогло – уже на первом шаге он погрузился в трясину по пояс.

Задыхаясь от ядовитых испарений, Геракл крикнул Иолаю, чтобы тот бросил ему вожжи. Юноша попробовал, но они были слишком легки и не долетели так далеко. Тогда смышлёный парень обвязал концами ремней камень, метнул его с берега, на этот раз удачно. Тонущий ухватился за вожжи, Иолай стегнул коней – и они вытянули Геракла из трясины.

Но едва он перевёл дух, как Иолай испуганно вскрикнул, указывая рукой на заросли тростника. Тут даже могучему герою стало не по себе: по поверхности болота в его сторону, громко шипя, ползло умопомрачительного вида чудище. Вот оно встало на хвост, восемь мерзких зубастых голов извивались на длинных шеях, высунув раздвоенные языки и скаля острые зубы, а девятая, наиболее крупная и, видимо, та самая бессмертная, оставалась внизу, хищно ухмыляясь.

Ясно было, что змею в её родной трясине не одолеть. Геракл отступил на прочный берег – и Гидра с довольным шипением уползла в траву, уверенная, что теперь её никто не потревожит.

Ей действительно удалось нагнать страх, но только на Иолая и его коней. Геракл же думал теперь о том, как выманить змею из топкого болота. Вспомнив о своём поединке с Немейским львом, он решил повторить прежнюю охотничью хитрость.

Когда Иолай немного успокоился, Геракл велел ему объехать болото с подветренной стороны и поджечь прибрежный тростник. Вскоре сухие заросли запылали, огонь перекинулся на болотную траву и раскатился по всей трясине. Жар от него был таким, что вода у поверхности закипала, пузырилась, и над Лернейской топью повис густой пар, смешанный с дымом.

А пламя тем временем приближалось к зарослям, где скрывалась Гидра. Хитрый замысел снова сработал – царица болота почуяла запах гари, высунулась из своего логовища и, увидев огонь, стремительно поползла к берегу. Но здесь её уже поджидал Геракл. Взмах меча – и первая голова Гидры отскочила от шеи. Второй, третий – змеиные головы одна за другой сыпались на берег. Наконец осталась последняя, заколдованная, которую не брал острый меч, и Геракл схватил её за горло. И тут он увидел, что остальные восемь голов отросли снова и потянулись к нему своими отвратительными пастями, полными ядовитых зубов, а змеиный хвост заплетал ему ноги, стараясь повалить наземь. Гераклу ничего не оставалось, как продолжить размахивать мечом, но сколько он срубал голов, столько же и вырастало.

Надо было опять что-то придумать, но что? Геракл взглянул на горящее болото и начал догадываться… Но в этот момент огромный рак, высунувшийся из болота, вцепился в его ногу.

– Ах, так! – возмущённо воскликнул герой, отцепляя рачьи клешни. – Двое на одного? Так не пойдёт. Тогда я уровняю силы. Эй, Иолай, неси скорей горящую ветку!

Он уже придумал, что надо делать.

– Принёс? А теперь прижигай!

Отважный мальчик тут же всё понял и, как только Геракл срубал очередную голову, стал прижигать свежую рану горячей головнёй, так что новые головы на месте старых уже не отрастали.

Когда последняя голова осталась одна, тело Гидры бессильно обмякло, и меч Геракла легко перерубил чешуйчатую шею.