В это время покинувший рощу Фол подобрал лежавшую на земле стрелу.

– Интересно, – сказал любознательный кентавр, – в чём тут секрет?..

И он потянулся к острию.

– Не трогай! – воскликнул Геракл, однако было уже поздно. Неосторожный хитрец уколол лишь кончик пальца, но смертельная отрава мгновенно проникла в его кровь.

Удручённый таким печальным и нелепым исходом, Геракл похоронил тела убитых его стрелами кентавров и в скорбном молчании продолжил свой путь вверх по склону в поисках Эвриманфского вепря.

Поднявшись на один из горных уступов, Геракл решил передохнуть и уселся на груду хвороста в тени ветвистого дуба. Вдруг сухие сучья под ним зашевелились, снизу послышалось недовольное хрюканье – и наружу высунулось клыкастое рыло. Вскочивший на ноги Геракл увидел, как из ямы вылезает устрашающего вида кабан размером с быка.

Вот зверь выбрался на поверхность, огляделся вокруг своими маленьким свиными глазками, гневно всхрапнул и двинулся на непрошенного гостя, мешавшего ему отдыхать.

Если на тебя мчится кабан, то главное – в последний момент отскочить в сторону. Тогда он проскочит мимо. Наш герой так и поступил. Он понимал, что в прямом столкновении с такой клыкастой тушей ему трудно будет устоять. Поэтому, когда вепрь был уже на расстоянии вытянутой руки, он отступил с тропинки и спрятался за ствол дуба толщиной в пять, а то и шесть обхватов.

Пролетевший далеко вперёд вепрь развернулся и атаковал ни в чём не повинное дерево. Тупое животное раз за разом вонзало свои клыки в дубовый ствол. Геракл пробовал ударить его мечом, но, стоя за деревом, ему не удавалось как следует размахнуться, и острое оружие только царапало толстенную щетинистую шкуру.

Кабан продолжал воевать с деревом. И вот наконец дуб не выдержал и повалился с тяжёлым скрежетом. Геракл едва успел отскочить в сторону. Теперь он был открыт нападению зверя, но ему в голову пришла удачная мысль. Он развернул свой начищенный до блеска щит таким образом, чтобы солнечные лучи, отражённые его гладкой поверхностью, ослепили животное, а сам принялся лупить по щиту заранее приготовленной цепью и закричал во всю свою богатырскую глотку.

Ослеплённый и оглушённый вепрь рванулся вверх по склону, сметая попадавшиеся на пути деревья и каменные глыбы. Геракл уворачивался от катящихся навстречу камней и не отставал ни на шаг.

Поединок теперь уже стал похож на обычную охоту. Вепрь с хрюканьем, переходившим в рёв, нёсся вперёд, не разбирая дороги, а Геракл преследовал его, загоняя всё выше в гору.

Он знал, что делает – не случайно охотник теплее оделся перед началом подъёма. Ведь горные вершины обычно покрыты глубоким, плотным снегом, и здесь тяжесть вепря сослужила ему плохую службу. На подступах к вершине животное увязло в снежной толще так глубоко, что все попытки выбраться были тщетны.

Торжествующий победитель уже без всякого опасения оседлал беспомощного кабана, сковал его цепью и не без труда вытянул из сугроба. Потом взвалил хрюкающую тушу на плечо и потащил вниз.

Кирене́йская лань

Нетрудно догадаться, как отнёсся Эврисфей к возвращению героя. Увидев оскаленную морду вепря, лежащего на плече Геракла, он с воплем ужаса кинулся прочь. Мало того, добежав до кухни, он нырнул в чан с помоями, где и просидел всю ночь, стуча зубами и содрогаясь при воспоминании о страшных клыках Эвриманфского вепря.

Под утро, когда он наконец уснул, ему опять явилась Гера с очередной подсказкой. Проснувшись, аргосский царь вылез из своего позорного убежища, стряхнул с себя объедки и как ни в чём не бывало отправил Гераклу новое монаршее повеление – изловить златорогую Киренейскую лань.

Это задание было, конечно, не таким опасным, как предыдущие, но не менее сложным. Как всем было известно, эта лань имела не только золотые рога, но и медные ноги, необыкновенно резвые и не знающие усталости. Никому из охотников ни разу не удалось даже приблизиться к ней, до того она была осторожна и стремительна. И ещё эта лань была любимицей Диа́ны, богини охоты, и плохо пришлось бы тому, кто посмел бы тронуть это хрупкое животное.

Как всегда, Геракл заранее продумал свои действия и решил, что для охоты на лань, помимо быстроты, нужна особая выносливость. Поэтому они с племянником каждое утро выходили из дому, Иолай садился на самого сильного и резвого коня, пускал его вскачь, а Геракл бежал рядом, ухватившись за конскую гриву. В первый день таких усиленных занятий бегун выбился из сил уже через час, во второй продержался уже два часа, в третий – три. А через неделю он мог бежать без устали весь день, так что к вечеру конь уставал не меньше него.

Решив, что этого достаточно, Геракл отправился к озеру, куда, как ему рассказали, лань обычно приходит на водопой. Он просидел в засаде целый день, но лань так и не появилась, словно почуяла опасность. Не приходила она и на другой день, и на третий.

Наш герой уже начал терять терпение, но вот на четвёртую ночь он услыхал цоканье лёгких копыт по прибрежным камням. В темноте ему удалось разглядеть фигурку изящного животного, склонившегося над