—Тогда стоит попробовать.

После бани я переоделся в чистую одежду, любезно предоставленную Факелом. Это был армейский камуфляж, но в нём было куда удобнее, чем в той одежде, что я выбирал для свидания с Алиной.

После бани мы собрались осуществить план. Факел ушёл предупредить жену Эльфа, а Мрак спрятался возле входа в двухэтажное деревянное здание. Тут было настолько темно, что ему не пришлось прибегать к своей суперспособности.

Мы же с Эльфом зашли в дом. Он открыл кладовую на лестнице и велел ждать там, пока не услышу шаги. Я ждал недолго. Уже через пару минут бабка пробежала мимо. Мне удалось уловить часть разговора:

—Что с Оксаной? Есть опасность для ребёнка?

—Не знаю, Тёть Клав. Говорит сильно живот болит, спать не может. Сам беспокоюсь.

А вскоре послышался звук захлопывающейся двери на первом этаже.

Я бегом поднялся наверх. Здесь было четыре двери, и у одной из них стоял табурет, на котором покоилась изрядно потрёпанная книга.

Аккуратно приоткрыв дверь, я заглянул внутрь. Комнату тускло освещала одинокая настольная лампа.

Алина сидела на кровати спиной ко мне. И всхлипывала. Дверь скрипнула, и девушка вскочила.

Взглянул на её бледное заплаканное лицо, безжизненные глаза. И мне стало жалко девушку. Но совершенно не было времени её успокаивать.

—Одевайся, бежим сейчас,— твердым тоном произнёс я.

Она кивнула, и вытерла слёзы. За пару минут девушка натянула на себя зелёный камуфляж и сложила в, найденный под столом, рюкзак всё, что только смогло туда поместиться: старую одежду, две книги, три шоколадных батончика, пару трусов и прочее.

—Ты знаешь, как выйти из города?— шёпотом спросила девушка, когда мы спускались.

—Да. Мрак проведёт нас.

—Ты доверяешь ему?

—Да,— я запнулся.— Другого выбора у нас нет.

Девушка кивнула.

Мрак ждал нас на прежнем месте. Парень взял нас за руки и тихо предупредил:

—Старайтесь не издавать ни звука.

Мы шли, избегая фонарей. Хоть Мрак и мог сделать нас невидимыми, он не мог убрать исходящие от нас тени. Да и на, местами проминаемую, траву могли обратить внимание. Если кто-то проходил мимо, мы останавливались. В такие моменты я старался даже не дышать.

Мы прошли мимо домов, к огородам. Здесь уже ускорились, ночью сюда никто не ходил. И вот, в трёхстах метрах впереди показался забор. В ночи было не так просто его разглядеть.

Здесь росли редкие деревья и кустарники. И только я успел расслабиться в ожидании свободы, как Мрак остановился. Из широкого ствола дерева вышел охотник и осмотрелся. Он посветил фонарем в нашу сторону, на наше счастье, луч света остановился в шаге от Алины.

Внезапно заревела сирена. Такая, как во время воздушной тревоги. Охотник сорвался с места и побежал в сторону домов.

—Что случилось?— спросил я.

—Побег отменяется. На нас что-то движется. Вы не выживете за забором.

—Что на нас движется?— я был разъярён.

До свободы оставалось всего сто метров. Всего один рывок.

—Рой. Он убьёт всех, кто останется на поверхности,— голос хмурого парня задрожал.— Бежим в бункер. Есть всего пара минут.

—Бежим,— согласилась Алина.

И мы помчались, уже ни от кого не скрываясь. Здесь царила такая суматоха, что никто не заметил нашего появления со стороны огородов.

Мы бежали последними. Мрак и Алина были впереди, а я отставал метров на пятнадцать. Сирена замолкла, а позади меня раздалось громкое жужжание. Словно сюда летели пчёлы размером с корову.

Мрак и Алина забежали внутрь бункера, и стоило им скрыться внутри, как перед проходом показался Синий. Он злобно ухмыльнулся, и дверь закрылась прямо перед моим носом.

—Синий, урод! Открой же!— заорал я из всех сил.

Из маленького стеклянного окошка виднелось его невинное лицо. Он покачал головой и помахал мне рукой. А после задвинул окошко стальной решёткой.

Да я обречён!

Через мгновение кто-то оттолкнул Синего от окошка, и через мелкие прорези решётки я увидел Алину. Она кричала, но дверь бункера не пропускала ни единого звука. Била кулаками в дверь. Но была не в силах открыть её и помочь мне, не обрекая весь город на смерть.

—Выживи любой ценой,— произнёс я так, чтобы она смогла прочесть по губам.

Вот и настал момент принять свою участь. А иного выбора у меня не было.

Обернувшись, я отошёл от двери бункера, ведущего под землю. И пошёл навстречу тем, кто внушал ужас целому городу.

Дикое жужжание заполнило улицу. Ко мне приближался рой неведомых тварей.

В свете фонарей проявились силуэты мутировавших пчёл, размером с домашнюю кошку. Их были сотни. И они явно были агрессивно настроены.

Я встал под ближайшим фонарем и раскинул руки. Хотел с достоинством принять неотвратимое.

Прикрыл глаза, чтобы не видеть, как жуткие насекомые разорвут меня на части своими острыми зубами-иглами. Да, да, судя по виду, эти твари питаются исключительно мясом. Им бы больше подошло название: «полосатые летучие пираньи».

Прошла минута. Две. Но на меня никто не нападал.

Сглотнув засевший в горле ком, я с опаской открыл глаза. Рой кружил вокруг меня, подобно урагану. Но ни одна из особей не подлетала слишком близко. Может они боятся света?

Нет. Одиночные пчёлы спокойно пролетали по свету.

Я прищурился и заметил, что воздух вокруг изменился. Повсюду витали крошечные светящиеся частицы. Пыль разного цвета. И она обволакивала каждую из окруживших меня особей.

По коже пробежали мурашки. Я понял, что чувствую всё, что происходит вокруг. Неужели именно так пчёлы поглощают свою добычу?

Да нет, тогда бы их не боялись настолько, чтобы среди ночи со всех ног ломиться в бункер.

Чем дольше я всматривался в витающую в воздухе пыль, тем чётче ощущал происходящее. Словно это был некий проводник, с помощью которого можно было дотянуться до любого живого существа.

Обернулся. Возле входа в бункер также парили частицы, но внутрь они не проникали, и происходящее за дверью оставалось загадкой.

Но вот пчёлы. На миг показалось, что я смогу их подчинить, просто потому что мой мозг более развит.

Надо попробовать.

Сосредоточился. И направил в пространство одну-единственную мысль: «Подчинитесь». Ничего не произошло. Мутанты продолжали летать вокруг меня. Тогда, уже ни на что не надеясь, я выкрикнул: «Остановитесь!».

И пчёлы послушались. Нет, они не остановились в прямом смысле этого слова. Но каждая осталась парить на месте.