кресле и увлекшись беседой с одним из резидентов, он забыл о том, что еще пять минут назад отчаянно пытался найти выход на свободу. Так состоялось мое знакомство с Джорджем Гудвиллом.

Когда-то я смотрела интервью с совсем ещё не старым мужчиной, которому недавно был поставлен диагноз болезни Альцгеймера. В память врезались его слова: «Когда я узнал о моем заболевании, я почувствовал, что мне в одиночку предстоит спуститься в бездонную черную яму …». Джордж Гудвилл нашёл средство для борьбы с болезнью одиночества – он никогда не бывает один. Его мозг, мозг интеллектуального человека, когда-то работавшего инспектором в Городской Администрации, населил окружающее пространство близкими Джорджу людьми. Он часами прогуливается по коридорам здания, громко разговаривая с невидимой нам дочерью. Причем для того, чтобы поддерживать с нею контакт иногда требуются вспомогательные средства. Чаще всего ими становятся полированный деревянный поручень в коридоре или почему-то, чайное блюдце. В этом случае Джордж сообщает дочери что-то важное тихим голосом, явно опасаюсь быть услышанным кем-то ещё. Удивительно, но, когда дочь приходит, чтобы навестить его, он зачастую держится холодно и отстраненно. Вся же любовь, которую он испытывает к ней, своему единственному и долгожданному ребенку, видна в длинных эмоциональных диалогах, которые он ведет с её воображаемым двойником.

Однажды я стала невольным свидетелем телефонного разговора Джорджа Гудвилла. И как вы догадываетесь, телефон ему был совсем не нужен. Поздним вечером, уже в самом конце смены, я составляла отчет в электронной форме, сидя за компьютером. Проходивший мимо Джордж решил присесть на стул, стоявший вдоль стены в коридоре, прямо напротив медицинского поста. Первые несколько минут он просидел спокойно, думая о чём-то своем. Затем, где-то в мире, созданном его воображением, зазвонил телефон, и Джордж снял невидимую мне трубку. Как оказалось, звонила его дочь.

– Привет, дорогая! Как у тебя дела?

– Где ты сейчас? Ах, ты в Сингапуре, путешествуешь? Поздравляю!

– Почему у тебя голос такой грустный? Что-то случилось?

– Сумку украли?! А что там было?! Просто личные вещи? Слава Богу, что документы и деньги целы!

Вздохнув с облегчением, Джордж внимательно прислушивается к голосу собеседника. Когда же он вступает в диалог, я понимаю, что он уже разговаривает с отцом.

– Да, папа? Нет, у нас все хорошо.

– Правда, у Нелли в Сингапуре сумку украли. Но там ничего важного не было.

– Нет, она в порядке сейчас. А у вас с мамой как дела?

– Я тоже по вам очень скучаю. Но у меня на работе запарка страшная. Пока приехать не получится, прости!

Внезапно лицо Джорджа меняется. Добрая улыбка сходит с лица по мере того, как он слушает говорящего из другой точки пространства, в которое мне доступа нет. В голосе Гудвилла появляются стальные, командные нотки. Становится ясно, что он уже на работе и разговаривает с одним из подчиненных.

– Я понимаю, что у каждого есть, что сказать в оправдание.

– Я только не понимаю, зачем Вы мне всё это рассказываете вместо того, чтобы принять конкретные меры?! Нонсенс!

В этом удивительном телефонном разговоре первым собеседником Джорджа была его дочь. И, как, выяснилось, не случайно. По воспоминаниям Джорджа Нелли была трудным подростком и даже убегала из дома. Иногда тревога за дочь становится невыносимой и Гудвиллу кажется, что ему необходимо срочно направиться на её поиски. И он снова пытается ускользнуть из здания, что иногда ему каким-то непостижимым образом удается осуществить. Правда, оказавшись снаружи он теряется и не знает, что ему делать.

Однажды, закончив дежурство, я с другими сотрудниками вышла из здания. Для того, чтобы выйти наружу, нам необходимо нажать кнопку, расположенную высоко над дверным проемом. В этом случае двери автоматическим открываются. Но только не для человека, на запястье которого находится GPS watch. Тут уж никакие кнопки не помогут раздвинуть наглухо захлопнутые двери. Каково же было наше удивление, когда мы увидели Джорджа Гудвилла, застрявшего в кустах живой изгороди у подъезда к зданию. Он принял машину моего мужа, приехавшего забрать меня с работы, за такси. Вероятно, он вызвал такси в одном из своих воображаемых разговоров, кто знает? Но вот почему он решил пробраться к такси через заросли, Джордж объяснить не смог.

Как у любого человека, у Джорджа Гудвилла бывают плохие и хорошие дни. И должна сказать, что хороших дней в его жизни намного больше. Однажды, постучавшись в дверь комнаты Джорджа и получив разрешение войти, я просто застыла на пороге. Стулья в комнате были расставлены полукругом. В центре импровизированного подиума, как на сцене, находился Джордж. Помолодевший, с румянцем на щеках и блестящими глазами он объяснил, что у них сейчас проходит совещание и представил меня коллегам по работе. Так я познакомилась с Дереком из Нью Кастла, с Терри из Таунсвилла и Робертом из Рокхемптона. И что самое удивительное, я почувствовала энергетику, наполнявшую комнату, и присутствие людей, созданных воображением её хозяина…

Уже почти два года, как я наблюдаю за Джорджем. Конечно, его заболевание прогрессирует: он уже не такой подтянутый и аккуратный, каким был когда-то, несмотря на все наши старания помочь ему. Поведение становится всё более странным и непредсказуемым, усиливаются перепады настроения. Всё, как описано в учебниках, которые я когда-то читала.Но с ним не происходит таких страшных изменений, как у других постояльцев с болезнью Альцгеймера. Ведь Джордж никогда не бывает один. И даже засыпая, он шепчет кому-то невидимому, сидящему у его изголовья: «Поговори со мной, я Джордж Гудвилл…»

Разговор со Смертью

Посвящается моей подруге Римме

Знаете, что самое невыносимое в декабрьской жаре Брисбена? Это то, что ты просыпаешься полностью разбитой. Как будто у твоего измученного тела вовсе и не было ночных часов отдыха. То же самое и с головой: мозг отказывается работать, словно там, под черепной коробкой, произошло закипание серого вещества. И ты, собрав волю в кулак, заставляешь себя сконцентрироваться, встать и добраться до элексира жизни – кофеварки на кухне. Где вокруг этого сверкающего чуда под названием «Delonghi», ты замечаешь целую кучу маленьких муравьев, ползающих по мраморной столешнице. Невыносимые твари эти живут в доме и от них невозможно избавиться никакими силами. Они стремятся забраться в любую крошечную щель, под любой предмет, чтобы устроить там гнездо. На них не действуют ни народные средства, ни яды. Изобретательные создания тут же находят новый путь, чтобы появиться на кухне, в любой из спален или ванной комнате. Жара и муравьи – чёртовы субтропики!

Немного