Хора Василием Глазковым, здесь, в Брисбене 24 августа1936. Пусть не очень складно, но зато от всего сердца!

А на этой фотографии – красавица-балерина Рая Кузнецова, член балетной труппы Souvenir Col. W. de Basil’s Ballet, гастролировавшей по Австралии и Новой Зеландии в 1934 году, в костюме, который я ей пошила для партии в «Спящей красавице». Так вышло, что мне даже пришлось лично отвезти костюм Рае в Сидней, и она была так благодарна!

Дима Ростов, Слава Тулеев, Толя Обыкнов – эти имена напоминают мне о блестящих гастролях русских балетных групп в Австралии и о нашей совместной работе. Да, балериной я не стала, но к балету была близка.

Мой друг Василий Стадник в далеком 1936 году оставил в альбоме посвящение, в котором в точности описано то, что случилось со мной после смерти, как будто он всё предвидел:

Милой, доброй Милечке!

Итак, годы проходят чередою,

И короче в жизни радостной наш путь.

Но есть ещё надежда

Остановить эту жизнь и продлить…

Вот так в точности всё и произошло. Я не просила, но мне свыше дана была возможность продлить моё земное существование, пусть даже в такой необычной форме и подумать обо всех ошибках и заблуждениях.

Я чувствую, как архивную коробку, которая была моим домом все эти долгие годы, ставят на тележку и куда-то везут. Думаю, что кто-то сделал запрос на просмотр документов и я скоро попаду в читальный зал библиотеки Джона Оксли. Такое случалось и раньше, но посетителями были случайные люди, а не тот единственный человек, которого я так долго ждала. Но все-таки я снова испытываю приятное волнение, ведь для меня, ведущей монотонную жизнь, наполненную только воспоминаниями и самоанализом, это своего рода приключение.

Тележка остановилась. Я слышу, как женский голос с русским акцентом благодарит сотрудника за доставку документов. Если бы у меня все ещё было сердце, то оно готово было бы выпрыгнуть из груди!

Крышка коробки открывается и чьи-то руки бережно вынимают из прозрачного файла мою свадебную фотографию. Наши глаза встречаются. В её зелёных глазах я вижу восхищение, интерес, и желание узнать обо мне как можно больше. Это она, это мой друг, которого я так долго ждала и с которым никогда не встречалась. И я понимаю, что мне только что дано было разрешение покинуть мой архив и присоединиться к дорогим мне людям, которые ждут меня там, по другую сторону мира материальных вещей. Они ждут меня в месте, которое люди на земле называют по-разному, они ждут меня в сфере тонких чувств, в существование которой я раньше не верила. Теперь я точно знаю, что скоро снова увижу тех, кто покинул меня в земной жизни много лет назад.

Благодарю тебя за приход, мой друг. Друг, которого я наконец-то встретила после двадцати лет ожидания. Я ухожу, но оставляю тебе то, что было мне по-настоящему дорого; то, над чем не властны ни время, ни смерть. Мою любовь к людям и жизни.

Глава 2. На работе

Не отпустить Билла

Все имена в рассказе являются вымышленными

Паркую машину у приземистого кирпичного здания и вдыхаю аромат цветов, доносящийся из сада. Здесь круглый год что-нибудь цветёт. Сенсорная дверь плавно раздвигается передо мной, и я попадаю в офис приёмной. Здороваюсь с секретаршей и расписываюсь в журнале прихода и ухода сотрудников. Для того, чтобы войти в главную часть здания, прикасаюсь к кнопке, расположенной высоко на стене с правой стороны дверного проема. Теперь самое главное – это как можно быстрее войти, чтобы никто из находящихся по ту сторону двери не смог выскользнуть наружу. Тут же встречаюсь глазами с женщиной, идущей мне навстречу. Они совершенно лишены выражения, безэмоциональны. Женщину зовут Дженнет, она один из резидентов с болезнью Альцгеймера. Спрашиваю, как у неё дела, беру за руку и обещаю отвести домой. Проходим вместе несколько шагов по коридору и слышим резкий раздраженный голос, говорящий по-испански. Голос доносится из комнаты, находящийся с правой стороны. Обладательница голоса мне хорошо известна, как и то, что её в этой комнате быть не должно. Проводим короткую и успешную операцию по извлечению испанки Долорес из комнаты австралийки Кэролайн. Долорес присоединяется к нам с Дженнет. Буквально через несколько метров наша процессия пополняется мужчиной с синдромом Дауна. Ему больше шестидесяти, но по умственному развитию он как ребенок 6-7 лет и так же излишне эмоционален. Шейн чем-то очень сильно расстроен, разговаривает сам с собой, на глазах слёзы. Глажу по голове, успокаиваю обещанием дать вкусное печенье и веду мой караван в столовую, это как раз по дороге. Путь в служебную комнату, где я могу оставить свои вещи, всегда занимает у меня много времени, поэтому на работу я прихожу заранее. Это моя Австралия, а вернее, часть её. Это дом престарелых, в котором я проработала девять долгих лет. Это приют горя и радости, улыбок и слез отчаяния, боли и гордости от её преодоления.

Работая в месте, которое для большинства людей, живущих в нём, становится последним приютом, учишься наращивать кожу. Меняется жизненная философия и отношение к жизни и смерти. Очень многое меняется.

Ты понимаешь, что по восемь часов в день находишься где-то на грани миров, как Харон, перевозивший души умерших через реку Стикс. Помнил ли Харон имена всех, кого перевозил? Испытывал ли к ним сострадание? Скорее всего, отдавал должное мужеству тех, кто достойно завершил свой земной путь и твёрдо смотрел в глаза вечности. Человеком, который стал для меня примером победы духа над телесной немощью, был Билл Моррис.

У Билла не было ни старческого склероза, ни болезни Альцгеймера. У него был ясный ум, молодая душа, огромный интерес к жизни и безграничная любовь к людям. Вот только помещалось всё в это в усталом, дряхлеющем теле, которое Билл усилием воли заставлял вставать и делать несколько шагов по комнате, что и обеспечивало ему относительную свободу передвижения. С помощью высоких ходунков, передвигаясь на кончиках пальцев, как балерина на пуантах, он мог выйти в сад через раздвижные двери и кормить там птиц. Мог добраться до инвалидного кресла и отправиться на нём с визитом к другим резидентам или послушать концерт, они у нас проходят пару раз в неделю. Да много чего мог. Когда мы все сбились с ног, разыскивая непонятного куда запропастившегося пациента с болезнью Альцгеймера и