– Это потому, что мы уже старые и оттогоспокойные, – сказал Данил. – Пацанчики – те, действительно, пошуметьлюбят…

– Нет, правда, сказка…

«Кого и стоит пожалеть в этой жизни – подумал Данил, –так это таких вот тридцатилетних интеллигентов обоего пола. Институт оназакончила году в восемьдесят восьмом, едва успела встать на ноги и малостьоглядеться, заявился мордатый внучек известного в советской истории деда,расстреливавшего хакасов пачками чуть ли не в этих самых местах, – изавертелась либерализация, чуть ли не моментально отшвырнувшая гуманитариев кпараше. Лева Костерин, правда, сухую корку не глодал, но любовнице при любомраскладе не особенно-то и много перепадает. Хотя телевизор наверняка ей Левапрезентовал, очень уж контрастировал со всем прочим интерьером. Да и квартиркууспела от советской власти получить. А тут на сером фоне скучной нищеты и кладзамаячил. Как там у Юлиана? Девочка впервые увидела столько продуктов. Беднаядевочка. А тут и продуктов не было перед глазами, разве что долетал упоительныйзапашок. Золота».

Марина чуточку напряженно молчала.

– Обслуга ходит на цыпочках? – спросилДанил. – Холодильник полный?

– Да, спасибо… Признаться, я холодильник очень активноосваивать взялась… Кое-что вообще впервые вижу.

– Будьте как дома, кухня не обеднеет, – махнулрукой Данил. – Все равно воруют по неистребимой советской привычке, как нивоспитывай… – Он закурил и широко улыбнулся. – Мариночка, ведь выпоросюшка. Вы очаровательная поросюшка, но все равно…

– Вы о чем?

– Понимаете, в такие игры стоит играть, когда игратьумеешь… – сказал Данил мягко. – А вы не умеете. Был еще одинмосковский телефончик, по которому Юлию можно выцепить при крайней нужде. Вотвы вчера глубоким вечером, учтя разницу во времени, ей и позвонили, – онкивнул в сторону голубого финского аппарата. – От него ведь провод нетянется непосредственно в город, все идет через коммутатор, а там, говорясуконным языком, и номер вызываемого абонента фиксируется, и кассета вертится…Только что я, уж простите, слушал ваш разговор. Про то, что все рухнуло, всехпоубивали, а вы сами ввергнуты в узилище… Должен оценить ваш такт – как-никакназвали это узилище комфортабельным в полном соответствии с историческойправдой.

Она отчаянно покраснела. Покосилась в сторону постели.

– А вот это вы бросьте, – сказал Данил. –Женщина вы, скажем прямо, очаровательная, а во мне голубого только и есть, чтокуртка, но не собираюсь я вас насильно укладывать, право… Болтовня все насчетнаших нравов. Меня другое в данный момент интересует… Куда вы его засунули? Подванну куда-нибудь, а? «Книги» пресловутые, из-за которых чемодан-де мне руку иоттягивал…

Марина сидела с видом провалившейся разведчицы, достаточноумной, чтобы не выдавать свой откопанный гестаповцами парашют за оконнуюзанавеску.

– В общем-то я и без вашего с Юлией разговора доискалсяуже, что Будд в музее было два, – сказал Данил. – И вынесли вы обоих,звезда моя… Второго тоже распечатали?

– Нет, – сказала она, все еще заливаясьрумянцем. – Юлия сказала, что найденного в первом вполне достаточно,полностью завершенный текст… Конечно, неудобно вышло…

– Да господи, ни в чем я вас не упрекаю, с чего бы мневдруг? – сказал Данил примирительно. – Я бы на вашем месте тоже недоверял… Вот только получилось у вас совершенно по-детски. Я же говорю, это неваши игры, у вас в таких ни навыка, ни, честно скажем, возможностей… Ну, неситеуж.

Она осталась сидеть. Спросила, опустив глаза:

– Получается, я, как пишут в романах, целиком иполностью в ваших руках?

– Получается, – сказал Данил. – Только я бына вашем месте не комплексовал и не переживал. Есть руки и похуже, успели ужеубедиться…

– Скажите честно. Я хоть что-то получу? По-моему, васна моем месте этот вопрос тоже заботил бы до чрезвычайности. Поживите-ка намузейную зарплату…

– Вопрос, конечно, резонный, – сказал Данил,подумав. – И отвечу я вам совершенно честно. Вы мне все равно нужны. Чтобыя мог контролировать Юлию, если она вздумает вилять – будут еще нюансы исложности, как без них в таком деле… Убивать вас никто не будет, мы не «Козаностра», да и смысла нет… Будь вы торговым посредником, получили бы на приличнойсделке процентов пять. Столько я и намерен вам предложить. Поймите, ведь вашличный вклад, минимальнейший. Нужно еще найти и взять – а это, ручаюсь, та ещеработка…

– А сколько это – пять процентов?

– Ну, мы же не видели еще клада, мы, честно говоря, доконца и не уверены… В любом случае – миллионы. И миллионы. Признаюсь, мне нехочется сдавать все государству. Я лучше продам сам.

– А вас не поймают? – спросила она с искреннейтревогой.

– Постараюсь, чтобы не поймали. До сих пор не ловиликак-то…

– Это и называется – бизнес?

– Это называется – плоды перестройки, – сказалДанил. – Ну, несите товарища Гаутаму…

Она и в самом деле направилась в ванную. Данил повертел вруках тяжелого, как пара кирпичей, загадочно ухмылявшегося толстячка, потряс,приблизив ухо – нет, ничего не стучало, не болталось.

– Если все, как с первым, там пергаментный свиток,обложенный чем-то вроде ваты, – сказала Марина. – Вата набита оченьтуго…

– А он не рассыплется?

– Нет. Пергамент – вещь прочная, да и пролежал бездоступа воздуха…

– Долго, как по-вашему?

– Лет пятьсот.

– Ого! – сказал Данил. – Вообще-то летпятьсот назад у нас тут ничего интересного и не происходило… Ермак еще ненагрянул.

– Зато постоянно вторгались маньчжуры. Потому-томестные племена, кстати, моментально и пошли в московские подъясачные. Сказаниятвердят – кровь рекой текла… Маньчжуры гребли все под метелку, были основанияпрятать и хранить места в глубокой тайне. Если только оставались в живых те,кто помнил и знал… Статуэтка, правда, изготовлена не у нас, здесь практическине было буддистов, одни язычники. Юго-восточнее, по направлению к Байкалу… Онапринадлежит к так называемой «школе Дугаржап-Мэнкэ» – по названию одного издацанов… а может, имени мастера. До сих пор не установлено точно.

– Но ведь этак и клад окажется черт знает у какогочерта на куличках? – спросил Данил. – Вы не задумывались? Тогдапридется еще труднее…

– Юлия сказала – «это у нас».

– Юлия, Юлия… – проворчал Данил. – Вечно этотприпев. Думаете, она позвонит, как обещала?

– Очень хочется думать… – сказала Марина с ноткойколебания. – Одно я определенно поняла, вы-то наверняка не уловили, –она уже покинула ту квартиру, где была вчера, где-то скрывается… А ваш…коммутатор может определить, откуда звонили?

– Не в случае с межгородом, – пожал плечамиДанил. – Попробуем что-нибудь придумать, но сомневаюсь…