Так же эти самые фанатики разносят слухи и сплетни про меня, называя меня самозванцем и прочими ещё менее приятными словами. Хотелось бы знать, кто их надоумил и откуда вообще исходит вся эта мерзость. Думаю, что я смогу это выяснить, добравшись до Арборлана.

Ещё немного об рыцарских орденах.

Меня удивляла их неактивная позиция, отсутствие реакции на битву при Скифосе, а затем и при Монскорве. Никак последователи веры не проявили себя и при возрождении Арден Экора. Мне не верилось, что верховные владыки оставят без внимания всё происходящее, ведь они наверняка знают, что на этом мы не остановимся. Я подозревал, что затишье создано лишь для отвода глаз и наши враги что-то замышляют.

В своих подозрениях я оказался прав. Представители Веры Четырёх всё это время активно готовились, чтобы нанести удар. И сейчас они тоже продолжают свою работу. Частью этой подготовки является строительство невиданного ранее флота. От местных жителей мне стало известно, что на севере Арборлана идёт активная вырубка многовековых деревьев, которые потом отправляют в Кельдуват для строительства кораблей. Я видел те самые деревья, которые тут растут, и могу сказать, что ничего подобного я не встречал. Какие корабли можно построить из такой древесины можно только догадываться, но то, что у Ундарапакского ордена появится сильнейший флот во всех Свободных землях, практически факт, если только им в этом не помешать.»

Огонь в костре освещал разложенные вокруг страницы. Они уже почти высохли, и текст не должен смазаться, так что вскоре их можно будет собрать и добавить к остальным записям. Закончив писать последнее предложение, Авенир проверил остаток чернил в бутылочке, почистил перо и убрал все принадлежности в специальный карман в его дорожной сумке.

До того, как начать делать записи в своём дневнике странствий в этот вечер, Авенира не покидало чувство, что за ним пристально наблюдают. Но как он не старался, так и не смог определить направление откуда. Более того, ощущения чужого присутствия не было вовсе. Авенир не мог себе этого объяснить. При этом, его беспокоило то, что они так и не нашли обладателя тех самых следов, что вывели их десять дней назад к Руттеру и его сыновьям. Кто бы не оставил те следы – он знает этот лес и умеет в нём прятаться лучше, чем Аз и Авенир умеют выслеживать и искать. Это весьма настораживало.

Аз мирно спал, устроив лежанку прямо перед костром. Могло показаться, что никто и ничто не способны его разбудить, но Авенир знал, что достаточно одного единственного необъяснимого шороха где-нибудь неподалёку, чтобы шаман моментально открыл глаза. Поскольку Аз продолжает спать, то беспокоиться и правда не о чем.

Как только Авенир собрал последние высохшие страницы и разместил их в нужном порядке в своей книге, с неба начали падать крупные капли дождя.

До рассвета оставалось совсем немного времени. Под глухой далёкий раскат весеннего грома огромный ушастый филин с янтарными глазами плавно соскользнул с ветки стоявшего рядом с поляной путников дерева, и бесшумно отправился восвояси. Он увидел и узнал этой ночью достаточно нового.

Глава 5. Лицедей

Огоньки от тысячи ламп и свечей на длинных, уставленных яствами столах отражались от усыпанного стеклянными звездами потолка и рассеивались по всему залу. Любой, кто впервые оказался во дворце Виренхорт, мог счесть это за настоящее чудо или даже за волшебство. Сияющие на потолке звёзды производили сильное впечатление даже на самых искушённых людей.

Место правителя за столом снова пустовало. Конечно, молодой король вновь расцветшего города может появиться позже, но что-то подсказывало, что этого не произойдёт. Прекрасная королева Инайя в окружении своих приближённых и советников находилась в самом центре зала, учтиво приветствуя и налаживая диалог со всеми желающими. Длинная до пола мантия-платье цвета вишнёвого вина, подчёркивала её идеальную фигуру, а изящная тонкая диадема работы древних мастеров великолепно дополняла и подчёркивала её высокий статус. Королева Инайя улыбалась и охотно разговаривала со своими гостями. Можно было бы даже поверить, что ей это действительно нравится.

Тронный зал, в котором за последний месяц уже в четвёртый раз проводится званый ужин, был полон гостей из самых дальних уголков Свободного Мира, Альванской империи, а так же из других ещё более далёких земель за Бескрайним морем. Политика, проводимая правителем Арден Экора была понятна. Приглашённые высокопоставленные гости из разных стран представляли интересы своих королевств во многих вопросах, и в первую очередь в торговле. В ходе неторопливых бесед, подкреплённых приятной музыкой и изысканным вином, как-то сами собой заводились новые знакомства, заключались наипрочнейшие союзы, обговаривались будущие крупные сделки.

Но Зеерли Илан прибыл в город терпимости и свободы не за этим. Цель его путешествия с берегов Альвана так далеко к Каэрульским горам была гораздо сложнее и более деликатна. Он прибыл сюда, чтобы увидеть лично правителя Арден Экора, увидеть его и убить.

В очень узких кругах его знают под именем Лицедей. Во всем Свободном Мире лишь несколько человек имеют представление, как с ним связаться, и как передать ему заказ. Но даже эти несколько человек никогда не видели его настоящего лица и не знают его настоящего имени. Честно говоря, Зеерли и сам не помнил своего настоящего имени, данного ему при рождении. За свою жизнь он примерил уже множество обличий и множество имён.

То, которым он называл себя сам, было выбрано не сразу. В детстве мать рассказывала ему много разных историй, а самая любимая была про огненную гору Нарахатлиг. Зеерли – так звали легендарное чудовище, жившее в недрах той горы. Это был безжалостный монстр, который заманивал в свои сети ничего не подозревавших путников и заставлял их падать замертво, лишь взглянув на них своими жуткими зелёными глазами. Иланом же звали народного героя, который выследил, сразился с чудовищем и победил его. Маленький мальчик по имени Гози слушал эту историю каждый раз с таким интересом, словно никогда раньше её не слышал. Сложно сказать, почему она так ему запомнилась и полюбилась.

Давным-давно, бедная жизнь заставляла маленького Гози большую часть времени блуждать по улицам столицы Альванской империи в поисках пропитания или несложной работы, за которую можно было бы выручить пару медяков. Как это часто бывает, тяжёлые условия и постоянная нужда послужили поводом для серьёзных перемен.

Когда Гози было пять лет, умерла его мать. Как сказал лекарь, она умерла из-за того, что слишком плохо и слишком мало ела. Поэтому у неё не осталось сил жить. Двух его