– Зачем она ездит в Париж?

– По работе. И это бывает нечасто.

Спаситель взглянул на кровать Лазаря – сын заснул, едва голова коснулась подушки. Тогда он на цыпочках подошел к Полю.

– Ты не сделал уроки на завтра, так ведь?

Поль повернулся на бок спиной к Спасителю и положил на ухо согнутую руку, давая понять, что ничего не слышит.

– Я знаю, что ты меня слышишь, Поль, – продолжал Спаситель бархатным, убаюкивающим голосом. – Тебе хотелось, чтобы мы жили вместе, но иногда тебе хочется снова оказаться на улице Гренье-а-Сель. Тогда ты бывал с мамой чаще. Но нет в мире совершенства…

– Ага, и потом, Лазарь, он всегда говорит: «Пошли ко мне в комнату». Ко МНЕ! – Мальчик чуть не плакал.

– Конечно, правильнее было бы «пошли к НАМ в комнату», – задумчиво проговорил Спаситель. И увидел, как дрогнуло узкое плечико.

– А раньше… раньше… – всхлипывал Поль, – я приходил сюда в среду, и это был лучший день недели…

Почему не все дни недели лучшие, если теперь он живет на улице Мюрлен? Что изменилось?

Спаситель положил руку Полю на плечо, ему хотелось его успокоить.

– Ты взрослеешь, Поль, и хорошо с этим справляешься.

– Не скажешь маме, что я не сделал уроки?

– Я поставлю будильник на шесть тридцать, и мы сделаем математику вместе.

– Откуда ты узнал, что у меня математика?

– Откуда? Да я все знаю. Думай о чем-нибудь хорошем и засыпай, ладно?

Оставшись один, Поль закрыл глаза и стал вспоминать квартиру на Гренье-а-Сель: они с мамой вместе на кухне, масло скворчит на сковородке, вкусно пахнет блинчиками, аппетитная горка растет на тарелке…

Спаситель вернулся к себе. На часах уже десять. Стараясь хоть как-то отвлечься, он принялся за очередную книгу по психологии «Подросток в ловушке порнографии», но сосредоточиться не смог. Луиза… После смерти жены – его первая любовная связь. Поначалу – только секс. Луиза старалась подать себя в наилучшем свете – так считала она, во всяком случае, притворялась уверенной в себе, появлялась всегда подкрашенная, в туфлях под цвет сумочки. Понемногу она рассталась со своей броней, и Спаситель всерьез в нее влюбился.

Как только он об этом подумал, свершилось чудо: он услышал шаги на лестнице. Облегченно вздохнув, он постарался принять самый беззаботный вид.

– Не беспокоился? – спросила Луиза, входя и немного задыхаясь.

– Да ведь не из-за чего. Поезда всегда опаздывают, телефоны разряжаются.

– Так и есть!

Уже в постели, прижавшись к Спасителю, Луиза подумала: «Сказать или нет? Нет, скажу завтра вечером».

Этажом выше Алиса с увлечением смотрела на «Ютубе» свой любимый сериал «Короче»[13], где главный герой три месяца подряд не может ввернуть новую лампочку и писает в темноте; проваливает собеседование, написав в графе увлечения «каяк», а сам не знает, что это такое; собираясь на свидание, прячет под подушку презик на случай, если вдруг… А случая-то и не представляется. Короче, только и делает, что рассказывает, как хреново ему живется.

Всеми силами Алиса оттягивала минуту, когда достанет из школьного рюкзачка свою работу. Когда же наконец решилась, сердце у нее прыгнуло так же, как в классе. «16/20. Браво!» У месье Козловского синие глаза, пепельные волосы, он стройный и легкий, как эльф, и всегда готов улететь в поэтические выси. Слова «Вы меня потрясли» манили надеждой, и Алиса, погружаясь в сон, беседовала с месье Козловским, который позволил ей называть себя Альфонс. Продолжение сна было сумбурным, и утром, за завтраком, она предпочла о нем забыть. Короче, Алиса была влюблена.

* * *

– Сегодня мне надо выяснить у вас два вопроса. Пока не получу ответа, от вас не уйду.

– Так, так, так.

Увидев во вторник у себя в кабинете неизменную Бландину Карре, Спаситель вспомнил, что впервые она пришла к нему в феврале 2015 года и привела ее старшая сестра Марго. С тех пор Марго перестала у него лечиться, а младшая сестра аккуратно приходила каждую неделю, за исключением школьных каникул. Теперь ей было четырнадцать, она училась в девятом классе, вытянулась и похудела, несмотря на вредное пристрастие к кока-коле и мармеладкам «Харибо».

– Как ты узнаёшь, что влюблена?.. Или влюблен? – прибавила Бландина, чтобы Спаситель уж никак не мог увильнуть от ответа.

– Ты влюблена?

– Откуда мне знать? Ты должен назвать мне симптомы, – заявила она, сразу перейдя на «ты».

– Просыпаешься и думаешь об этом мальчике, за едой думаешь об этом мальчике, засыпаешь – думаешь об этом мальчике, – заунывно, словно читая молитву, перечислял Спаситель.

– Одним словом, дуреешь.

– Если одним словом, то да.

Бландина подобрала ноги, так что кроссовки оказались подошвами на кресле, обняла колени руками и уткнулась в них подбородком.

– Дело в том, что я его знаю с детского сада. Френдзона.

– Что-что?

– Не говори, что не понял! Правда нет? Это когда кто-то с тобой хочет спать, а ты, наоборот, хочешь оставаться в дружбе. Только у меня наоборот.

– Понял. Значит, твой друг…

– ЛУЧШИЙ друг.

– …не видит причины, по которой ваша дружба может измениться.

– Точно.

– Будь добра, убери кроссовки с моего… Спасибо. Подведем итог: ты спрашиваешь не о том, как узнать, что ты влюблена, а о том, как сделать так, чтобы другой это понял.

– Похоже, да.

Спаситель не чувствовал себя на высоте, обсуждая с подростками любовные темы. Другое дело – семейные конфликты, школьные фобии, анорексия.

– А что, если ты признался в любви, – снова заговорила Бландина, собираясь во что бы то ни стало докопаться до истины, – и тебе ответили, что тебя тоже любят, а потом ты видишь, что это не так.

– Что не так? – спросил Спаситель с тоскливым видом.

– Вот ты – как ты узнал, что твоя подружка будет тебя всегда любить?

Спаситель отрицательно замотал головой. Нет! Нет! Личное пространство! Обеими руками он нарисовал в воздухе рамку. Разговор только в кадре терапии.

– Сосредоточься, Бландина. Что именно тебя беспокоит?

– Что я полюблю и это плохо кончится.

– Почему плохо?

– Да потому что у всех плохо! – воскликнула она, сделав вид, словно оглядывается вокруг. – Даже Марго рассталась с Самюэлем, а мне она говорила, что он будет отцом ее детей. Представляешь, да? Отец детей. А ведь я ей поверила! Я даже имена этим детям придумала. Фокс и Гаспар.