— Английский мальчишка летает на новой машине, — прошептал Бруно. — Это может означать только одно: здесь присутствует человек, которого мы оба знаем. Но зачем он это сделал?

Подоспевший Агилульф услышал последний вопрос императора.

— Кто знает? — откликнулся он. — Кто способен проникнуть в замыслы этого дьявола? Помните его загадочный корабль? В сражении при Бретраборге я проплыл в двадцати футах от него, но все равно до самого конца битвы не понимал, что это за судно.

— Самый простой способ разгадать план, — сказал Эркенберт, обращаясь к императору на нижненемецком языке, так похожем на родной англо-нортумбрийский диалект дьякона, — это предположить, что он удался.

— Ты о чем?! — рявкнул Бруно.

— Итак, мы видим римского императора ночью в глухих зарослях, он стоит со своими советниками, и никто не понимает, что происходит и что нужно делать. Возможно, именно этого и добивался противник. Чтобы мы просто здесь топтались, ничего не предпринимая.

Встревоженное лицо императора неожиданно прояснилось. Он нагнулся, взял Эркенберта за крошечное плечико со своей обычной деликатностью, словно боялся раздавить.

— За это я тебя сделаю архиепископом, — сказал он. — Все понятно, это отвлекающий маневр, чтобы мы смотрели не в ту сторону. Можно сравнить с ночной атакой на фланге, вдалеке от направления главного удара. И трюк удался! Все это время мерзавцы подбирались к месту, которое еще несколько часов назад было запечатано накрепко. — Он с легкостью вскочил в седло. — Агилульф, как только просека будет готова, верни всех рыцарей ордена во внутреннее кольцо, удвой караулы вокруг крепости. Отправь шесть человек вдоль оцепления, чтобы объяснили часовым, кого высматривать, и приказали сторожить дорогу в обоих направлениях — и внутрь, и наружу. — Он еще немного помедлил, прежде чем пришпорить жеребца. — И пришли сюда человека, чтобы забрал тело этого мальчишки. Он умер как герой, мы его похороним с почестями.

Шпоры вонзились в бока коня, и тот понесся вниз по каменистому склону. Агилульф поехал следом выполнять распоряжения. Оставшийся в одиночестве Эркенберт взгромоздился на своего мула и неторопливо потрусил в том же направлении.

«Надо же, архиепископ! — думал он. — Император всегда выполняет свои обещания. И ведь имеется одна свободная архиепископия, в Йорке. Если церковь сможет снова принять под свое крыло тамошних еретиков и вероотступников. Кто бы мог подумать, что я стану преемником самого Вульфхера: он человек из знатного рода, а я сын деревенского попа и презренной наложницы. Странная вещь произошла с Вульфхером. Говорят, его хватил удар прямо в ванне. Любопытно, долго ли его пришлось держать под водой? Император великодушен и может простить неудачу. Но не лень. Все его псы должны лаять. И кусать тоже».

За краем скалистого ущелья, по которому карабкались Шеф, Ришье и Свирелька с мальчишками, яркое зарево высвечивало неприступную каменную стену крепости, но в самом ущелье тень была достаточно густа. Еще несколько секунд их будет укрывать мрак. Крики раздавались как сзади, где дозорные по-прежнему пялились на небесные огни, так и на крепостных стенах, где часовых пинками и тычками загоняли назад на посты. «На свету долго оставаться не стоит», — подумал Шеф.

Едва группа подошла к основанию стены, выраставшей, казалось, прямо из матерой скалы, Ришье протолкался вперед и что-то резко сказал на местном диалекте. Свирелька и остальные пастушки отвернулись и закрыли лица. Ришье повторил свое распоряжение для Шефа, сопровождая его яростной жестикуляцией: отвернись, не смотри.

Шеф неторопливо подчинился. Но лишь на несколько мгновений. Он знал, что Ришье оглянется раз-другой, а потом приступит к манипуляциям, которые ему необходимо проделать. Это напоминало детскую игру под названием «Бабушка идет»: ребенок подкрадывается к другому с задачей угадать, когда тот обернется. Шеф повернул только голову, наблюдая в темноте за Ришье.

Тот доставал из-под сорочки что-то висящее на шее. Поскреб по стене, вставил в паз. Ключ, железный ключ. Шеф успел отвернуться за миг до того, как Ришье решил оглянуться. Король выждал, стал наблюдать снова. На этот раз услышал щелчок — механизм сработал. Ришье подвинулся — похоже, отсчитывал камни стенной кладки. Остановился около одного из них, засунул пальцы в неровную щель, потянул. Камень вышел из стены на добрый фут.

Больше ничего не произошло. Заинтересовавшись, Шеф тихо подошел на расстояние вытянутой руки, наткнулся на негодующий взор Ришье, проигнорировал.

— А что теперь? — тихо прошептал он.

Ришье сглотнул слюну, потом негромко свистнул. Пятеро мальчишек осторожно вылезли из темного ущелья. Ришье огляделся, словно ожидая внезапного разоблачения, и наконец решился. Нагнувшись, он толкнул один из массивных камней в основании стены.

Камень почти беззвучно подался, и теперь наружу смотрел его противоположный торец. Вращается на оси, понял Шеф. От случайного поворота его удерживает другой камень, который Ришье выдвинул из стены. А тот камень фиксируется каким-то запором, который открывается ключом. А где же замочная скважина? Шеф присмотрелся. Она скрыта подо мхом, сейчас мох сдвинут в сторону.

Ришье пригнулся и полез в отверстие. Шеф незамедлительно последовал за ним, так и сяк водя мощными плечами, чтобы протиснуться в узкую, не шире двух футов, щель. Внутри он попытался утвердиться на ногах и вскоре почувствовал, что стоит на узкой каменной полоске. В одном направлении полоска сужалась. Шеф вытянул руку, нащупал перед собой стену. Это лестница, винтовая лестница; спускаясь, она все время поворачивает влево. Он осторожно пробрался в темноте мимо Ришье, поднялся на ступеньку-другую и услышал, что пастушки тоже скользнули внутрь. Кряхтенье, толчок — и камень медленно затворился, отрезав даже слабые лучи света. В темноте, слыша испуганное дыхание мальчишек кругом, Шеф уловил запах смерти, поднимающийся снизу вместе с едва осязаемым потоком воздуха.

Вдруг посыпались искры, это Ришье добывал огонь, Свирелька держал наготове сухой трут, а еще один мальчик — свечи. Шеф не стал ждать; ни слова не говоря, медленно пошел вверх по лестнице. Снизу донесся окрик, сначала на местном диалекте, потом на арабском языке:

— Не ходи вверх! Нам надо спускаться!

Но Шеф не слушал.

По мере подъема ток воздуха усилился, и обостренные чувства отметили еще одно обстоятельство: вырос шум, который доносился сквозь стену. Сквозь стену ли?

Нет. Взявшись за железные перила. Шеф различил проблеск — не свет, а пятно менее густой темноты. И слышимость теперь была очень хорошая. Крикливые голоса, удары веревки или ремня по чьей-то спине. Порядок постепенно восстанавливается. Да, здесь в самом деле есть отверстие в камне, меньше человеческой ладони, но есть. Шеф приник к дыре.

Он почти ничего не увидел, лишь красное зарево на небе, а прямо перед собой — снующие ноги. Сперва босые ноги, а потом с металлическими наголенниками на тяжелых кожаных сапогах. Кричали германцы. Шеф почти понимал их слова. Краем глаза он заметил еще один предмет и опознал его. На земле лежала кирка. Значит, люди императора докопались до тайника. Просто не успели этого понять — небесные огни отвлекли их в самый последний момент.