Это если он не пускает, а мне так больно было, то что же он сам чувствует?!

Но он сам мысленно изумился:

– Леся?!

Ответила ему не я.

– Леся, Леся, – сёстры у меня вообще на разговоры охочие. – Скажите, уважаемый, а это же по вашему приказу началась спасательная операция на Аркесе?

В этот момент эублефары, не принимающие участия в разговоре внутри головы Сагара, нанесли новый удар. Сильный, точный, детально выверенный и должный сжечь моего демона изнутри… Вот только демон, как я уже сказала, мой. МОЙ. А потому никто, ни одна живая или мёртвая тварь не имеет права причинять ему вред.

Их удар я отразила с поразившей даже меня лёгкостью. Но если я сама очень быстро поняла, что круг моих ведьм меня усиливает, то шокированным эублефарам пришлось срочно уничтожать собственное улетевшее в них же проклятье… Трое не выжили, но если их кому и было жать, то явно не нам.

– А вы на вопрос не ответили, – вежливо напомнили сестрички, которых такая мелочь, как смертельный бой, вообще не интересовала ничуть.

– Какого дохлого демона?! – высказал собственное изумление эльфийский Царь, до этого мгновения уверенный в собственной победе.

Тут же дёрнулся всем телом, вскинул голову, пристально вгляделся в глаза Сагара, сквозь которые видел словно и не его вовсе…

– Леся, – сказанное с удовлетворённым пониманием.

И тонкие губы эльфа медленно растянулись в восторженно осознающей улыбке. Страха в нём не было, и это напрягло не только меня.

– Леся, вон отсюда, – велел Сагар мысленно, готовясь к новому удару, – и… ведьм своих тоже забери.

Но ведьмы оказались против.

– Я не поняла, это он нами сейчас командует? – возмутилась Ярослава, она из моих родных самой боевой всегда была.

– Что же ты за демона прячешься, солнце моё? – насмешливо, силясь задеть своим пренебрежением, между тем протянул эльф, по-прежнему не принимающий участия в мысленных переговорах.

Он нас не слышал, но мы его прекрасно.

– А ну-ка, внучек, – позвала бабушка Сагара, у которой на Царя тоже зуб был, как и у всех, – дай-ка ты ему по голове чем-нибудь тяжёлым.

– Во-о-он той колонной, – подсказала бабушка Агриппина, она добрым нравом тоже не отличалась.

А Сагар взял и послушался! Вскинутая ладонь, призванная сила – я, подумав, что хуже если кому и будет, то не нам точно, взяла и к силе любимого своей добавила. А так как ко мне тринадцать ведьм сейчас подключено было… В общем, удар вышел знатным. Настолько знатным, что вместе с эльфом снесло и саму колонну, колонну, а заодно добрую часть летнего дворца и даже ближайшие деревья в лесу.

– Ого, – только и высказала я.

Остальные соглашались фразами кто «ух ты», кто «ничего себе», бабушка выдала уважительное «древняя магия», а Сагар подчёркнуто вежливое:

– Любовь моя, – и так это сказано было… с угрозой, – а по какому поводу незапланированное собрание?

Хороший вопрос!

– Любимый, – я от произошедшего всё ещё в шоке была, – а хочешь познакомиться с моей семьёй?!

Вопрос нервный какой-то вышел, угрожающее молчание было мне ответом… хотя чего уж, не только мне, вместе со мной тринадцать ведьм, затаившись, слов демона ждали.

И услышали мы порыкивающее:

– Как раз этим и развлекаюсь.

На развлечение происходящее было мало похоже, но Сагар развернулся и уверенно пошёл вглубь дворца. Мы, соответственно, с ним. У нас выбора особо не было, зато всем до жути стало интересно, чего нам показать хотят.

А показали нам такое… Сундук. Тяжёлый, деревянный, железом окованный и некогда замок имеющий. Сейчас же на его месте лужица расплавленного метала имелась, у самого сундука громоздкая крышка откинута была, а потому мы все без труда разглядели гору алых бриллиантов… Хранилища живых душ. Магия, доступная лишь ведьмам. То, что позволило всем нам спасти дорогих людей, запечатав их в камнях.

Тишина. Мы молчали, не зная, что сказать. Лично мне так и вовсе дышать было тяжело. И точно знаю, что каждая из связанных сейчас со мной ведьм родным теплом ощущала те камни, внутри которых именно их близкие люди были сокрыты… Мама точно чувствовала папу и Акилона, моего младшего брата. Я же кого-то одного отделить не могла, для меня теплом каждый из камней пульсировал.

– Сейчас принесу, – всё правильно понял Сагар.

С волной тёплой благодарности я мягко выскользнула из его сознания, унося заодно и своих ведьм.

* * *

В главном, самом большом зале дворца повелителя Кахехара не прекращался плачь сотен ведьм и любимых, дорогих им людей, наконец спасённых из каменного плена.

Мужчины и женщины обнимались, целовались, плакали, не в силах сдержать боли и скрыть облегчения… Радость. Радость по большей части объединяла их всех. Но были и те, кто спасти родных не успел или не сумел, а потому сейчас, стоя в сторонке, плакал ничуть не от счастья.

Среди наблюдающих со стороны оказалась и я.

Не смотря на то, что говорили родные, их чувства и мысли разделят далеко на все. Наоборот. Ведьмы обвинят в произошедшем меня – это вне сомнений. И они будут правы, конечно, но… Умирать мне не хотелось, разумеется. Больше того – я была уверена в том, что не позволю им себя убить. Не стану бездействовать, спокойно стоять и ждать, пока они оборвут мою жизнь.

Но и жить как раньше я не смогу… уже не могу. Стою, смотрю на их радостные слёзы и понимаю, что мне в этом воссоединении нет совершенно никакого места. Оно не для меня. Наоборот, стоит мне только подойти, как все присутствующие позабудут о свалившемся на них счастье и быстро переключатся на причину произошедшего – на меня. Напряжение, злость, ненависть – вот, на что сменится их радость.

Грустная улыбка сама собой изогнула губы… Незаметное, осторожное движение ладонью, и я укрыла себя иллюзией, сделав незаметной для всех остальных. Исключительно ради того, чтобы они не заметили моего ухода, чтобы не отвлекались, потому что… я позорно сбегала.

То, ради чего я жила больше года, исполнено. Благодаря Сагару, конечно же, но теперь ведьмы спасены и находятся в безопасности, с эльфийским Царём мой любимый разобрался, значит, не о чем больше волноваться. И мне здесь задерживаться тоже нужды нет. Жить как прежде в доме с родными я не смогу точно, мы смотреть друг на друга не сможем – я буду обвинять себя, они… тоже меня.

Всем будет лучше, если я просто незаметно исчезну.

– А где Леся? – перекрывая приглушённые голоса собравшихся, прозвучал громкий, повелительно твёрдый голос моего отца.

Звук, от которого сердце сжалось и дыхание перехватило.

Папочка… ты так долго находился в заточении, в разлуке с мамой и детьми…

– Олеся Алдраис? – уточнила незнакомая мне ведьма столь же громко, позволяя услышать себя всем. Тут же презрительно усмехнулась и с показным безразличием высказалась: – Надеюсь, эта тварь сдохла.