Но может, у него тоже проблемы? Так совпало, мало ли что могло случиться. А Яу с идеей побега просто вовремя подвернулась под руку. Других причин, по здравому размышлению, не было и быть не могло.

Получив согласие, Дементий кивнул и лениво бросил:

– Иди за мной.

До космопорта они долетели на наёмной флайке, в огромном зале из стекла и железа прошли до первого распределительного зала, откуда отходили коридоры-трубки в разные части космопорта. Здесь в автомате распечатали чип-карту и карты работников, Яу проверила, все деньги лежали на счету.

– Вещи сдадим на хранение, если выбросим в мусор, могут найти и что-то заподозрить, – сказал Дементий, посматривая на её рюкзак. – Липучку тоже отключай, нечего таскать мёртвым грузом. Повезёт, если на контроле решат, что привычка, а если станут проверять? Нет, нам не нужны лишние проблемы.

– Хорошо. Дай мне пару минут… попрощаться.

Дементий кивнул и отошёл в сторону. Яу спряталась в угол между торговыми аппаратами и стеной и прошептала:

– Липучка, сделай запись для родителей. Запись сохрани в информационный банк с условием отправить по адресу через пять часов, если не будет получено отзыва задания. Готова?

– Готова. Видео?

– Только аудио.

– Начинаю запись. Один, два, три. Старт.

Яу на секунду зажмурилась, смаргивая моментально набежавшие слёзы и быстро проговорила:

– Мой поступок недостоин прощения, и всё же я его прошу. Не ищите меня, живите, словно меня не было, можете даже обо мне совсем забыть. Я не заслуживаю вашей памяти. Я же буду помнить вас всегда, до последнего дня, которые мне отведены, ведь вы – лучшие родители, которые только могут быть у ребёнка. Когда вы получите это сообщение, я уже буду далеко от Земли. Простите, что не смогла быть той дочерью, которую вы заслуживаете.

Она быстро отключила запись и, не удержавшись, шмыгнула носом. Дементий как по команде обернулся, и Яу втиснулась в угол ещё больше, чтобы скрыться от чужих глаз.

Потом решительно вытерла глаза и щёки, шёпотом попрощалась с Липучкой, сняла и сунула браслет в сумку, следом полетели наушники и маскировочный обруч.

– Всё.

– Чип-карта?

Она показала брелок.

– Цепочку сними.

– А, точно!

Яу даже неловко стало, отчего она сама не подумала о такой на первый взгляд мелочи, которая легко могла им помешать. Она отцепила от брелока цепочку и сунула прозрачный кубик с чип-картой за пояс, который туго перетягивал талию.

– Мой браслет можно к тебе положить?

– Конечно.

Яу открыла внешний карман сумки. Он сунул туда свою Липучку и показал на камеры хранения.

– Только не ставь предоплату, ставь оплату по получению. Дороже, но предоплата к карте подключается автоматически и при установке связи будет деньги снимать, пока они не закончатся. Может получиться, что ты прилетишь на какую-нибудь планету, бац! – а деньги все пропали. У тебя их, кстати, много?

Яу с сожалением покачала головой. Денег не хватало. Ещё в пути, во флайке, она продала часть личного компьютерного оборудования, но полученная сумма оставляла желать лучшего. А единственную свою ценность – настоящее ювелирное украшение, ожерелье из белого золота с голубыми алмазами она оставила Марии в счёт долга. Нехорошо, если у сестры сохраниться о ней навсегда память только как о той, что не возвращала долги.

– Ну ладно. Сдавай вещи и вперёд, чего время терять.

Ячейки камеры хранения были огромными, тряпичная сумка казался жалким крошечным мешочком на его дне. Яу заперла двери, отсканировала сетчатку глаза и направилась к аппарату для персонала. Дементий уже рассматривал нанесённую рабочую татуировку.

– Слышишь, Яу, а нам повезло!

– Вот как?

– Только что проверил – нас с тобой реально устроили на работу. На грузовой танкер, добыча ценной руды. Грабелла называется.

– Грабелла? Жуткое название.

– Верно. Местечко ещё то, – хмыкнул он радостно.

– То есть мы полетим работать? – переспросила Яу, подставляя сканеру левый глаз. Аппарат провёл сверку, и замигало отверстие для руки. Вскоре на запястье Яу красовалась метка принадлежности к кораблю Грабелла.

– Ты что? Нет, конечно же! Мы пройдём на взлётные круги и сделаем ноги быстрее, чем Грабелла опомнится и захапает нас своими липкими ручонками. Для них, кстати, это дело обычное – ну, что работники передумывают. Никто не хочет там работать.

– Почему нет?

Дементий посмотрел на неё, словно на недоразвитую.

– Кто же по доброй воле идёт работать на грузовой танкер? Три месяца полёта в одну сторону в компании отморозков и уголовников, потом работа полгода по двадцать часов в сутки. Год жизни, выброшенный вон. Да и смертность на таких кораблях зашкаливает.

– Почему? Разве это опасно? – Яу смотрела на него, широко открыв глаза. Всех этих подробностей она не знала.

– Ага, опасно. Женщине туда вообще лучше не соваться.

– Но как же комитет по условиям труда? Разве они не отслеживают условия на таких кораблях?

– Так смертность-то не из-за условий полёта и работы… Это работники, особый контингент. Пьют, наркоту курят, потом бьют и режут друг друга почём зря. Кто нормальный так далеко и надолго полетит? Только если работы другой нет, уголовники да зависимые, которых больше никуда не возьмут. Так что никакой комитет не поможет, если люди такие.

Яу молча открыла рот, представив описанную картину.

– Да, да, а уж если женщина туда попадёт, так точно передерутся за неё. Ты же не хочешь, чтобы за твою благосклонность уголовники дрались?

– Упаси господь! – вскричала Яу и поняла, что он насмехается. Такое лицо у Дементия стало довольное, что ставило в тупик. Что за причина так радоваться?

– Ясно, – отрезала Яу, всем своим видом показывая, что дальше развивать эту тему не намерена.

– Готова? Иди за мной. В секторе персонала раздевалка. Не отставай.

Всё как-то очень быстро происходило, Яу даже толком не успевала по сторонам глазеть, а уж думать и вовсе времени не было. По прозрачной сканирующей трубке, где по стенам бегали цветные огоньки, они прошли в отдел для персонала кораблей, там зашли в кабинки и переоделись в стандартную форму. Вещи пришлось выбросить, хотя работникам приписывались личные шкафчики для вещей, хранить их не было никакого смысла.

Яу переложила прозрачный кубик в нагрудный карман и застегнула молнию. Платье свернула и отправила в чёрную пасть утилизатора, стоявшего перед кабинками. Хорошо, что платье это она всегда недолюбливала.

Вскоре они были готовы и встретились, как договаривались заранее, у столовой.