исламскому миру, который оплакивал потерю Иерусалима и резко осуждал действия аль-Камиля, считая их самым бесчестным поступком, ибо отвоевание этого благородного города и освобождение его от неверных было одним из наиболее выдающихся достижений Салах ад-Дина [Саладина], да смилуется над ним Аллах! Но аль-Камиль знал, что мусульмане не сумеют обороняться в незащищенном Иерусалиме – и что если он будет держать ситуацию под контролем, то сможет в дальнейшем очистить Иерусалим от франков».

По мнению аль-Камиля, перемирие было хорошим тактическим решением: «Мы только… уступили им [крестоносцам] несколько церквей и разрушенных домов. Священные места, почитаемая Скала и другие святыни, к которым мы совершаем паломничество, остаются нашими, какими они и были; исламские обряды отправляются, как и прежде, и у мусульман есть свой губернатор сельских провинций и уездов».

Аль-Камиль твердил, что Яффский договор выгоден, ибо позволяет обменять Иерусалим на неприкосновенность Египта. К тому же город без укреплений можно было легко забрать в любой момент. Словно для иллюстрации этого тезиса после подписания договора на Иерусалим напали сарацины из Хеврона и Наблуса. Они вынудили местных жителей запереться в Башне Давида и сидеть в осаде, пока на помощь не подоспели рыцари из Акры. Извечные распри среди мусульман мешали аль-Камилю организовать кампанию по изгнанию крестоносцев из Палестины; помимо того, султан больше нуждался в их военной поддержке против своих исламских врагов, нежели в обладании Иерусалимом.

Христиане тоже выражали недовольство итогами Шестого крестового похода. Папа Григорий IX не признал договор Фридриха с аль-Камилем. Во-первых, дважды преданный анафеме монарх не являлся истинным представителем церкви. Во-вторых, понтифик питал отвращение к дипломатическому урегулированию конфликта с сарацинами, осквернившими христианские святыни. Для Григория единственным приемлемым вариантом развития событий являлась война. Фридриха возненавидели рыцари других государств крестоносцев – княжества Антиохия и графства Триполи, – а также тамплиеры и госпитальеры, против которых император должен был воевать вместе с султаном по условиям Яффского договора. К членам военно-духовных орденов, наотрез отказавшимся подчиняться Фридриху, примкнули члены орденов монашеских: францисканцы и доминиканцы поносили в проповедях «безбожного государя, вступившего в союз с неверными».

Впрочем, проблемы Фридриха только начинались. Он уехал из Палестины через шесть недель после коронации, злой и уставший. Понтифик наложил интердикт на Священный Город, пока там находился нечестивый монарх, – то есть запретил совершать церковные действия и обряды в иерусалимских храмах. В Средние века данная мера была мощным инструментом в борьбе пап и епископов со светскими феодалами. Интердикт парализовывал целые страны: прекращались богослужения, не отмечались праздники, не проводились крещения, отпевания, исповеди, прочие таинства и ритуалы. Заколоченные двери церквей ужасно пугали средневекового человека, ибо не сулили ничего хорошего. Но Григорий IX не ограничился интердиктом и послал войска в итальянские владения Фридриха. Тому пришлось срочно покинуть Землю Обетованную и сражаться с папской армией в Европе. Император разгромил неприятельские силы, и в 1230 г. Григорий IX снял с него отлучение.

Тем временем жизнь в Иерусалиме продолжалась, но ни крестоносцы, ни Айюбиды уже не испытывали к нему прежнего жгучего интереса. Доказательством тому – действия Фридриха II и его отношения с султаном аль-Камилем, который относительно легко пожертвовал Аль-Кудсом. Конечно, с 1229 г. город снова стал христианским, но это длилось недолго.

В 1238 г. аль-Камиль умер, и между Айюбидами опять вспыхнули ссоры. Через год – незадолго до или сразу после истечения срока действия Яффского договора – в Палестину вторгся амир[113] Керака[114] ан-Насир Дауд (сын аль-Муаззама и внучатый племянник Саладина). Он легко захватил Иерусалим, поскольку из всех защитных построек там сохранилась только башня Давида. Мусульманский хронист той эпохи Ибн аль-Фурат сообщает: «Он [ан-Насир Дауд] собрал огромное войско и направил его на Аль-Кудс [Иерусалим] (15 декабря 1239 г.). Франки укрепили башню, известную как башня Давида. Дауд обстреливал ее из [осадных орудий], пока она не капитулировала (5 января 1240 г.). Итак, он взял Иерусалим и поставил в нем своего наместника». Египетский историк аль-Макризи говорит, что ан-Насир Дауд занял основную часть города 7 декабря и башню Давида – 15 декабря 1239 г.; в общей сложности осада растянулась на 21 день. «Франкам дарованы их жизни, но не их имущество. Ан-Насир разрушил башню Давида, завладел Иерусалимом и изгнал франков, которые вернулись в свою страну», – добавляет аль-Макризи. В реальности же не все европейцы оставили Палестину.

Тем временем айюбидские раздоры не утихали. Правители Керака, Дамаска, Хомса и Египта враждовали все более ожесточенно, и ан-Насир Дауд убедил сирийских родственников заключить мир с франками, дабы заручиться их поддержкой в борьбе с египетским султаном аль-Маликом ас-Салихом Наджм ад-Дин Айюбом (внуком аль-Камиля)[115]. Помимо Иерусалима, крестоносцы получили Сафад (ныне израильский Цфат) и замок Калаат аш-Шакиф (он же Бофор, в наши дни расположен на юге Ливана).

История повторилась: для Айюбидов Иерусалим окончательно превратился в разменную монету. Крестоносцы вернулись в город под предводительством Тибо IV, графа Шампани и Бри, короля Наварры; вероятно, это случилось в период с 1241 г. по 1243 г. Изгнав местных сарацинов, рыцари воздвигли крест над Храмовой горой; аль-Макризи жалуется, что они «поставили бутылки с вином на Скалу [Камень Основания]» и «повесили колокол в мечети Аль-Акса». Аналогичные воспоминания и у Ибн Васила, в 1244 г. ехавшего из Сирии в Каир через Иерусалим и видевшего все собственными глазами. Его не интересовало, что вино нужно для мессы – или почему христиане при богослужении в Куполе Скалы нараспев поминали Святую Троицу. В глазах Ибн Васила и его единоверцев Священный Город был осквернен гнусными язычниками и многобожниками.

Мусульмане гневно раскритиковали соглашение, позволившее европейцам опять занять Иерусалим. В какой-то мере это было повторением реакции 12-летней давности, когда аль-Камиль передал город Фридриху II. Аналогичные эмоции всколыхнули исламское сообщество примерно 730 лет спустя, когда президент Египта Анвар Садат сперва посетил Израиль, а затем подписал с ним мирный договор.

Крестоносцы недолго удерживали Иерусалим – в 1244 г. его отбил ас-Салих Айюб, опиравшийся на свирепых хорезмийских воинов. В конечном итоге буйные хорезмийцы ослабили не только власть Айюбидов над Иерусалимом, но и саму династию, которая пала в 1250 г. Потеря Иерусалима была для преемников Саладина лишь вопросом времени: они не рассматривали Священный Город как сокровище, требующее внимания и заботы, – и, унаследовав от султана титул «защитника Иерусалима», вряд ли ему соответствовали.

Глава 18

Город в хаосе

О Иерусалим, город скорби,

О большая слеза, дрожащая в глазах,

Кто остановит нападение

На тебя, жемчужина религий?

Кто смоет кровь с твоих каменных стен?