Да, кого стоптали, кого постреляли. Кого и порубили. Поди там, разбери замах… плащи развеваются, темнота, у сабель лезвия вычернены…

Нет, не заметишь, пока не прилетит.

Чернов ворвался в город вслед за своим сумасшедшим отрядом. Но вот воевать ему было сложно.

«Кабаны» не тратили время на такие глупости. Они бежали. Как умные животные, спасая свою жизнь… бежали десятками и сотнями.

Бежали, бросая все, что мешало бегству.

В частности – лазарет, в котором отлеживались люди Никона. Его тоже стало некому охранять и защищать. И раненые попали в руки Чернова.

Нельзя сказать, что этот поступок красит полковника. Или оправдывать его тем, что Никон вел себя не лучше. Должна же какая-то из сторон быть благороднее?

Может, и должна. Но полковник не стал об этом раздумывать.

Он попросту приказал перебить всех раненых. Всех «счастливчиков» и «кабанов», которые найдутся в городе. И началась резня.

По улицам Володимира потекли кровавые реки.

Кто-то пытался сражаться, кто-то бежал, умолял, обреченно ждал своей судьбы – озверевшие от боя «черныши» ничего не слышали.

Они кололи, рубили, резали, стреляли… а потом наступило утро. И оказалось, что противника нет.

А город в крови.

И они сами в крови. И…

Это – не отмоется. Такое вообще нельзя ни отмыть, ни забыть. Разве что жить с этим получится. Но и то не факт. Страшно это – стать чудовищем.

Впрочем, призвав, хотя и ненадолго, Охоту Хеллы, стоит помнить, кому ты приносишь жертву. Ох, стоит. И не удивляться, когда из твоих глаз на мир посмотрит чудовище. Ты его пригласил сам.

Только сам.

* * *

Никон был в бешенстве. И это вылилось на жома Кабана. Убил бы… да руки коротки. Как-никак у того тоже есть войско, и люди, и орудия, и…

И этот гад – сбежал!!!

Сбежал, бросив на произвол судьбы, его, Никона, людей! Пусть не так много их было, не больше тысячи, но сам факт! Мат стоял такой, что мухи дохли на подлете. Подчиненные восхищенно внимали, но помалкивали, боясь, что и им достанется.

– Я вас…

– Да ты…

Кабан, хоть и чувствовал себя виноватым, уступать не спешил. Наконец, наоравшись и сорвав глотки, командиры перешли от матюгов к диалогу.

– Что ты предлагаешь?

– Отбить! – рявкнул Никон. И закашлялся.

Доорался. Это дух человеческий всесилен, а вот горло пределы имеет.

– Отобьем, – согласно кивнул Кабан. – Иначе мне Пламенный… да и Броневой, м-да…

Мужчины переглянулись.

Никон порадовался, что над ним таких нет. Кабан вспомнил, кого надо подставлять под удар. И они принялись вырабатывать новую тактику. Володимир сам себя не вернет. Более того, если они его сдадут… считай – конец. Дорога на Звенигород открыта. С одной стороны Логинов, с другой – Хормельская волость. Если б Алексеев был талантливее и смог разгромить Никона, сейчас Кабана атаковали бы с трех сторон, взяли в клещи – и здравствуй, вкусный шашлычок. А так Логинов слегка застрял в тылах, не смог быстро подойти, Алексеева разнесли в клочья, вот и остался Чернов один.

Но ведь справился, сволочь!

Дикую Охоту, понимаешь, изобразил!

Гад!!!

Никон молча пообещал себе, что Чернова он вешать не будет. Даже за ноги. Мерзавец у него долго подыхать будет, будет о смерти молить.

Итак, у нас есть населенные пункты. Орешник, Беркут, Роговка, Крутое, сейчас они сосредоточены в основном в Роговке и Крутом. Орешник достался Чернову вместе с Володимиром. Оно и неудивительно, примерно оттуда Охота и прилетела. Конечно, «кабаны» когти рвали так, что земля столбом стояла.

Но теперь надо отвоевать потерянное. И шансы еще есть.

Если правильно ударить…

* * *

– Наступление на Орешник планируется завтра в ночь.

Федот рисовал прутиком на земле. Роман смотрел, согласно кивал, поправлял кое-что.

Обоз будет стоять между Роговкой и Крутым, чуть позади Крутого. Охрана?

А вот тут и начинается самое интересное. Охраны, считай, и не будет. Все будут штурмовать Орешник, а потом и Володимир. А кот из дома – мыши в пляс.

Сортирная команда?

Так ведь ее никто в расчет не берет. Кому они нужны? А это почти два десятка крепких ребят, которые готовы на все, лишь бы… м-да, лишь бы из дерьма вырваться. Оружие у них есть, решимости хватит. И перерезать в нужный момент охрану, и увести нужные телеги с лошадьми…

Куда?

А вот тут-то и самое интересное начинается.

Назад им бежать ни в коем разе нельзя. Если Никона разобьют, куда он будет отступать? На Хормель и Звенигород. Даже, скорее, на Звенигород, и беглецов быстро догонят.

Если на Хормель…

Можно туда, конечно, но там у Никона свои люди, отряды остались, и Роман себя не переоценивал. Не отобьются. И через весь Хормель не проберутся. Хоть и дом родной, но ведь для Никона – тоже!

Нет, на поле Счастливого с ним играть не стоит. Тем более когда все в Хормеле за него, а у Романа два десятка человек.

Так что туда нельзя.

А вот куда можно…

Аккурат между авангардом противника и основными силами. Сейчас «черныши» будут пытаться удержать Володимир, Никон его отбивать. И если скользнуть между Роговкой и Беркутом, к Орешнику не соваться, там основное и развернется… Вот если между теми двумя деревеньками по перелескам пройти, можно выйти в тыл противника. Понятно, если бы шел отряд, заметили бы и расстреляли. А вот несколько человек в тишине могут и прорваться.

Коням копыта тряпками обмотать, самим одежду-морды зачернить, с телег все ценное перегрузить… и тихо, тихо… а потом в сторону. И к границе.

Там посмотрят, чем дело кончилось, стоит ли в Русине оставаться или в тот же Борхум податься…

Иностранцы?

А, с деньгами оно везде неплохо. Даже на чужбине. И друзья найдутся, и девки, и кто хочешь.

Мужчины прикидывали варианты, договаривались…

Да, пусть Никон сам воюет. А им и так неплохо.

* * *

Как известно, успех надо развивать. А потому атака Никона на Орешник отлично совпала с атакой Чернова на Беркут. Да еще как совпала, договаривались бы – лучше б не придумали!

С утра бойцы обеих армий перешли в наступление.

Никон хотел порвать врага на части, поэтому бой под Орешником кипел, словно чертов котел. А вот Чернову требовалось закрепиться, удержаться, и поэтому Беркут он атаковал, скорее, по необходимости. Без особого воодушевления. Лишь бы освобожденцы не расслаблялись.