Пусть что хочет, то и думает — не факт, что он это вообще умеет. Главное, чтобы не сообразил: я только что понял, как отсюда смыться.

Мы ведь на воздушной трассе не по взмаху волшебной палочки оказались. Сначала ехали по асфальту — и вот на этом разгонном отрезке, возможно, верхней границы нет — потому что она тупо не нужна! Стартовый разгон идёт по земле, и в правилах чётко сказано, что для отсечки времени, перед тем, как начать второй круг, мы должны опуститься на асфальт. Пересечь стоп-линию, а потом уже снова взлетать.

И вот в этот разрыв верхней границы можно проскочить. Наверное. Если я не ошибаюсь, и он там действительно есть.

Хреново то, что это никак не проверить. Попробовать взлететь с асфальта и упилить в сторону сейчас — вряд ли получится потом отвертеться, что я слепой и дороги не увидел. Спалюсь попусту, Диана ведь к выходу еще не побежала. Я ей сказал: жди двадцать пять минут. Рассчитывал, что за это время как раз два круга пройду! На первом осмотрюсь и пристреляюсь, а на втором, когда от меня уже точно не будут ждать никаких фокусов, рвану вниз, через весь полигон, да и всё.

Н-да. Жизнь, как водится, внесла свои коррективы. Мягко говоря.

— Навигатор! За сколько минут мы прошли первый круг?

— На отсечке — тринадцать минут сорок три секунды, — отрапортовала Фиона. — У нас пока четвёртое место, но…

— Мы должны победить! — быстро высчитав, что на второй круг осталось всего одиннадцать минут, заорал я. — За Амадея!

По асфальту пролетел, едва касаясь его колёсами. И в этот раз обратил внимание на то, что зеленые границы трассы с забрала ненадолго исчезли. То есть, я прав, и разрыв в этом месте таки есть. Ну, или второй вариант — я не прав, и верхнюю границу тут просто не обозначают, не рассчитывая на то, что кому-то придёт в голову в этом месте взлетать. И проектировщиков, в общем-то, можно понять — не каждый день они сталкиваются с ушибленными на всю голову отморозками из закрытого мира.

Как бы там ни было, другого шанса у меня нет. Будем кушать, что дают. Ну, или не будем — через одиннадцать минут это станет ясно.

Пройдя разгонную полосу, я рванул вверх. Поворот. Спираль.

Охватило вдруг дикое бешенство. Почему я отстал?! Почему?! Я не должен быть в отстающих!!! Машина шваркнула бортом об ограждение.

Раз. Другой.

Плевать! Нужно догнать соперников во что бы то ни стало. Кто они такие, эти хомячки, возомнившие о себе невесть что?! Я хозяин этой трассы! Я!!! Прочь отсюда, пыль под ногами!

Выйдя из спирали, я увидел перед собой красную тарелку. Цвет почему-то особенно раздражал. Вообразил себя феррари, ублюдок?! Сейчас я тебе покажу, у кого тут феррари! Плевать уже на всё! И педаль под моей ногой, которую до сих пор попросту не удавалось продавить ниже, шевельнулась, уступая. Мне показалось, что услышал, как тарелка взревела — хотя откуда-то знал, что со шлемом на голове никак не могу этого услышать.

Мы летели по прямой, дальше будет зигзаг. Если сбить красного на входе в поворот, это не банальный удар на прямой! Это пятьдесят дополнительных очков!

Педаль под ногой просела ещё ниже.

— Костя!!! — бешено завопила Фиона. — Не надо!!!

Этот вопль меня спас. В последнюю миллисекунду я ухитрился прийти в себя и успел нырнуть под красную тарелку — чиркнув её крышей по дну, а не наподдав на полной скорости в бок, как планировал Амадей. Окончательно, видимо, поехавший кукухой на почве позорного четвёртого места.

Если бы он так сделал, мы бы кувыркались сейчас вместе с красной машиной. Не факт, что живые — скорость-то бешеная. Вот не зря я подозревал, что эта тарелка способна на большее, чем позволяет ссыкло Амадей!

Да, Костя, теперь ты знаешь, что такое спортивная злость.

Не своя, правда, но уж какая есть, другой не будет. Этой, впрочем, тоже — больше я не дам Амадею дёргать себя за ниточки. Если расшибусь, то сам, а не по вине озверевшего маньяка.

— Спасибо, — бросил я Фионе. — Время?

— Четыре минут семнадцать секунд, — отрапортовала она. И только после этого размазала по лицу слёзы.

Плохо, блин. Очень плохо. Меньше семи минут до встречи с Дианой. Когда она побежит к выходу, окружающие вряд ли будут спокойно на это смотреть. Ну, какое-то не очень долгое время поудивляются, наверное, а потом рванут в погоню.

И сколько секунд останется у Дианы на то, чтобы запрыгнуть в мою тарелку, пока не догнали — большой вопрос.

Ладно. Как бы там ни было, пройдено уже больше, чем полтрассы. И ресурс, внезапно открывшийся в тарелке, тоже вселяет надежду. Гони, Костя! Теперь — только гнать. Как в последний раз — хоть наш брат гонщик, суеверный до припадков, страсть как не любит это слово.

Спираль.

На попытки Амадея перехватить управление я наплевал уже открыто. Что будет, то и будет. Если удастся сбежать, оправдываться мне не придётся. Если не удастся… об этом лучше не думать.

Выйдя из спирали на прямой вертикальный участок, я увидел, что почти догнал обоих своих соперников. Они, выше, боролись за первое место — каждый не столько летел сам, сколько старался не пустить другого.

— Костя, — Фиона смотрела на тарелки впереди, — ты должен их подбить.

Заразилась от Амадея кровожадностью, что ли? Вроде не подходила к нему.

— Обязательно подбить? А просто обогнать нельзя?

— Нет. Они сильно опережают тебя по очкам. Ты в минусе, а у них у каждого — за сотню! Даже если ты их обгонишь, победа всё равно достанется кому-то из них. Ты должен подбить обоих, чтобы их дисквалифицировали. Это единственный шанс на победу.

— Нет, — сказал я.

— Что — нет?

— Не единственный.

Моя тарелка приближалась к соперникам. Они насторожились — прекратили борьбу и просто рванули вперёд. Вероятно, тоже сообразили, что для победы мне нужно сбить обоих.

— Ну вот! — взвизгнула Фиона, — Что я говорил?!

— Херню, — отрезал я.

Всё, верхняя точка подъёма. Дальше спуск и выход на асфальт, к стартовой зоне.

— Время?

— Одиннадцать минут и сем…

Дальше я не услышал. Бросил тарелку вертикально вниз. Догнал и обогнал обоих соперников, пройдя между ними.

Фиона вопила.

Где-то на