ушибся, может, тройничок устроим?» — прошипел я, уступая их напору. — Нет, блин: бежим, летим, торопимся! Когда у нас уже будут спокойные приключения?!

— В следующей арке, — пообещала Диана. — Обязательно. Наверное. Возможно. Постараемся.

— Угу, уж ты-то постараешься, — буркнул я, ковыляя по узкому проходу. — Опять встрянешь в какую-нибудь жопу, а мы с Фионой будем с риском для жизни тебя оттуда вытаскивать. Да, Фиона?

— Да, Костя! — не подкачала хвостатая. — Я тоже уже устал за ней бегать. Пусть она выберет кого-то из нас и успокоится!

Диана без слов застонала. А я задумался. То ли Фиона стебаться научилась от меня, то ли Филеаса перекрыло наглухо…

Коридор оканчивался стеной. В стене была пещера. А перед пещерой лежал разбитый вдребезги лётчик-камикадзе.

— Лучше всех пел йодлем, — вздохнул я и отдал честь покойнику.

Фиона всхлипнула, провожая в последний путь собрата по искусству. Хотя, не в последний, конечно. Переродится где-нибудь в этой помойке, вырастет и станет таким же дебилом.

Мы вошли в пещеру. Там немедленно столкнулись с проблемой, о которой я как-то не подумал: было темно. В первый раз споткнувшись, я остановился и задумался. Этак мы тут все ноги переломаем, пока десять метров пройдём, а потом придёт Жан-Поль с фонариком.

— Что случилось? — спросила Фиона, упершись носом мне в спину.

— Сама не видишь?

— Не вижу.

— Вот и я не вижу. Ни хрена…

— Тогда пусти меня вперёд!

Я резко развернулся, осенённый блестящей догадкой:

— Ты видишь в темноте?!

— Ну… Более или менее. Силуэты вижу. Смутные. — Она пробралась вперёд. — Положи руки мне на плечи.

Я положил. Сзади точно так же поступила Диана. Мы двинулись дальше весёлым паровозиком.

— Что ищем? — осведомилась Диана.

— Кстати, да! — спохватилась Фиона. — Тут, например, развилка. Нам куда?

— Налево, — ответил я. — Господин Монтрезо-старший любил налево. А ищем мы портал.

— Зачем? — Я почувствовал, как Диана пожала плечами. — Чем мы в него тыкать будем?

— Там, на месте, покажу.

— Костя, я серьёзно, — вздохнула Диана. — Без затрат энергии через портал не пройти. Чтобы использовать энергию, нужен ретранслятор. А мой ретранслятор…

Она почтила секундой молчания свой ретранслятор.

— Портал предоплаченный, — сказал я небрежным тоном.

Диана помолчала ещё пару секунд, а потом задала вопрос, который мне раньше в голову не приходил:

— На сколько?

— Чего «на сколько»? — переспросил я, уже копчиком понимая, что к чему.

— На сколько проходов он предоплачен? И когда? И ты уверен, что с тех пор им никто не пользовался?

— Конечно! — откликнулся я.

Уверенность — штука полезная. Особенно когда идёшь в темноте в компании других, не столь уверенных. Я бы, конечно, мог объяснить, что сказку про портал мне рассказала выжившая из ума бабуля, которая с трудом вспоминает, как её собственного сына зовут. Мог сказать, что до вчерашнего дня не имел понятия о существовании каких-то «предоплаченных» порталов, а до сегодняшнего не знал, что у них бывает какой-то лимит на проходы. Мог бы. Только зачем? Дойдём — палочкой потыкаем, посмотрим. Если будет куда тыкать, конечно. А то, может, там просто на стене нарисован кривой овал с подписью: «Парта́ла, насяльника».

— Поворот, — сообщила Фиона. — Выше ноги поднимайте. Тут камни…

Я послушно замаршировал, как на военно-полевых сборах учили. А вскоре понял, что сам различаю камни под ногами. Как так?

Я поднял голову и увидел, что впереди, из-за очередного поворота брезжит сияние.

— Вот он, мой хороший! — обрадовался я. — Как живой!

Фиона ускорила шаг, я отпустил её, Диана — меня. Пещера тут была уже довольно широкой, так что мы могли идти плечом к плечу, все трое. И все одновременно вошли в круглое помещение, у дальней стены которого переливался красивый портал.

У портала, правда, кто-то сидел. И я понял, кто это, сразу после того, как за нашими спинами громыхнул обвал, отрезая путь к спасению.

— Долго шли, — мрачно сказал Амадей. — По-вашему, у меня что, так много времени, что я могу его тратить на ожидание?

Фиона обескураженно икнула. Диана сложила руки на груди. А я пожал плечами и сказал:

— А на что тебе его ещё тратить? Порнуху смотреть — только расстраиваться, в гонки не умеешь, миры творишь — корова краше гадит. И очки у тебя чмошные, вот.

Глава 40

Пока Амадей медленно вставал, я быстро думал. Перед нами — Творец. Это хреново, он тут всемогущий. Вон, обвал силой мысли устроил. Это с одной стороны. С другой стороны, непосредственно на нас он влиять не может, мы — не его создания.

Утешает, да. Но с третьей стороны, если он на нас, к примеру, потолок пещеры обрушит — это уже аргумент, серьёзней не придумаешь. И хрена с ним делать?

— Вот ты и сделала свой выбор, дорогая, — сказал Амадей, глядя на Диану. — Или пора уже называть тебя иначе? Похотливой лгуньей?

— С любимыми женщинами так не обращаются, — вдруг пискнула Фиона.

— Что? — с недоумением посмотрел на неё Амадей.

— Какой нормальный человек вообще заставит женщину, которую любит, жить в тюремной камере? — расхрабрилась Фиона.

— И на флейте играть, Жан-Полю, — поддакнул я.

— Что?! — взревел Амадей. Последняя новость, кажется, и вправду была для него новостью.

— Вернее, его коровам, — поправился я. — Чтобы мясо нежнее давали. А ты о чём подумал? Э-эх, а ещё Творец называется. У кого что болит, тот о том и…

Камень под ногами дрогнул, и я едва успел отскочить в сторону. Там, где я только что стоял, пробежала трещина, и внушительная. Провалился бы как не фиг делать.

— То, что я не могу влиять на вас лично, ещё не значит, что я не могу вас убить, — сказал Амадей то, о чём я догадался уже сам. А для пущей убедительности он показал пистолет. Здоровенный. Еле в ладони помещается. Такая трогательная попытка компенсировать?.. Тьфу, ну что ж я злой-то такой?! У человека болезнь, а я издеваюсь. Да ладно бы вслух, а то мысленно — вообще никакого смысла, только карму впустую порчу.

— Знаешь, дорогой, — заговорила Диана, — мне уже осточертело. Вот это вот… всё. Я на многое могу пойти