– Ну что, приступим? – предложила девушка.

– Вас зовут… Мелоди, да?

– Ну, в общем, да… – Она махнула рукой, словно отметая несущественную деталь, это был, конечно, псевдоним.

– Вы гарантировали… – он снова замешкался, – крутой отсос?

– А, кто-то все-таки читает анонсы, отлично! – улыбнулась она, ну а что, вполне себе милая девица. – Присаживайтесь, – добавила она, поскольку он стоял как вкопанный. Он послушно сел на диван, ее голос показался ему смутно знакомым.

– Можете раздеться, – сказала она еще через минуту, увидев, что он так и не сдвинулся с места.

Он повиновался, в смысле снял штаны и трусы, пока хватит, решил он.

– Вы у нас новичок? – Он кивнул. – Не волнуйтесь, все будет хорошо, – обещала она и опустилась на колени у него между ног.

Удивительным образом у него сразу встал, да еще как, стоило ей сомкнуть губы. Она взялась за дело с большой сноровкой, одной рукой поглаживала яйца, другой дрочила ему, взяв его в рот, то медленно, то быстро. Время от времени она заглядывала ему прямо в глаза, особенно когда заглатывала совсем глубоко; иногда, наоборот, зажмуривалась, полностью сосредоточившись на движениях языка вокруг головки. Ему становилось все лучше и лучше, и через пару минут он осмелился произнести:

– У вас тут так темно. Я включу свет, ладно?

Она прервалась.

– А, так ты любишь, чтобы все было видно… – улыбнулась она.

Она таки перешла на “ты”, но на этом этапе его это уже не волновало. Продолжая дрочить ему левой рукой, правой она поднесла лампу поближе. Когда луч света упал ей на лицо, его чуть удар не хватил, он буквально окаменел от ужаса: Мелоди оказалась Анн-Лиз, дочерью Сесиль; это она, можно не сомневаться. В самом начале у него возникло мимолетное ощущение, что она кого-то ему напоминает, а теперь он узнал ее наверняка. Она бросила на него изумленный взгляд и тоже узнала его.

– О, черт… – Просидев несколько мгновений в полной прострации, она наконец спросила: – Ты не скажешь папе?

Интересно, почему именно папе? – с удивлением подумал Поль, они не так уж близки с Эрве, он всего-навсего его шурин, а вот с Сесиль, да, могут возникнуть проблемы.

– Ну, мама, я думаю, еще туда-сюда, она поймет, – сказала Анн-Лиз, словно прочитав его мысли, – но папу это убьет.

Действительно, Сесиль, как ни странно, поймет; никак толком это себе не объясняя, он чувствовал, что она права. Он заверил ее, что, естественно, никому не скажет ни слова, ему бы такое и в голову не пришло, и, сказав это, он вдруг запаниковал, ему тоже совсем не хотелось, чтобы кто-то что-то узнал.

– Ты ведь тоже будешь молчать?

– Да, не волнуйся, пусть это будет нашей тайной. – Она задумалась. – Не знаю, как к тебе обращаться, – продолжала она, – раньше я называла тебя “дядей”, но когда мы виделись в последний раз, мне было лет двенадцать, и сейчас, по-моему, это было бы неуместно. Ладно, давай выпьем.

Она встала:

– Тебе что-нибудь покрепче, я полагаю?

Он кивнул и, пока она была на кухне, поспешил привести себя в порядок.

Она вернулась с бутылкой “Джек Дэниелс” и налила им два больших стакана. Да, она уже несколько лет подрабатывает в эскорте, фактически с тех пор, как поступила учиться, работа в издательстве это чисто для прикрытия, вообще, издательская деятельность – полная хрень, она собирается сделать академическую карьеру, профессор университета – вот это статус что надо, с эскортом она завяжет, как только получит место. Это не ее квартира, она снимает студию в 5-м округе вместе с двумя русскими девушками, они дуры, но симпатичные. Она откладывает по десять тысяч евро в месяц и не платит с них никаких налогов, работая тут всего по несколько часов в неделю.

– Кстати, хочешь, верну тебе четыреста евро? – Он отказался, еще чего.

– Тем более мне очень понравился твой минет, – добавил он неожиданно для самого себя, повинуясь внезапному порыву чистосердечия, и тут же ужасно смутился, а Анн-Лиз улыбнулась.

– Мама вот зарабатывает на жизнь тем, что готовит для посторонних людей, которые очень ей не нравятся, – сказала она, – а она обожает готовить, у нее это настоящая страсть, разве это лучше того, чем занимаюсь я?

Это прозвучало как попытка оправдаться, но, во-первых, не ему ее судить, а во-вторых, это сложный вопрос; конечно, в понимании Сесиль готовить для кого-то – это, по идее, проявление симпатии, что-то даже интимное, но, с другой стороны, существует же профессия ресторатора, в принципе весьма почетная.

– У мамы проблемы с клиентами? – только и спросил он, Сесиль ему ничего такого не говорила.

– Ужасные. Она терпеть не может лионскую тусовку, рано или поздно она подсыплет им яду, я шучу… А у меня клиенты все жутко милые, ну, попадаются, конечно, и отстойные, но их легко вычислить парой вопросов по телефону. Приходят не только состоятельные, но и страшно сказать – это полное безумие, учитывая расценки, – даже совсем простые люди, поездка в шестнадцатый округ для них уже событие, они воображают, что богачи селятся именно здесь, в общем, как правило, они очень хорошие. Ну, иногда становится невмоготу, когда чувак в тебя входит, ты реально чувствуешь его тело, запах, тогда приходится думать о чем-то постороннем и терпеть. Но многие ограничиваются минетом, вот они заплатили за час, а через пятнадцать минут все закончилось, а то и быстрее, неудобно получается, поэтому я с ними веду беседы, чтобы дотянуть до получаса, и потом они оставляют кучу комментов на сайте, типа “очень милая, умная девушка”, “классно пообщались”, “она сокровище, берегите ее”, короче, создается впечатление, что они впервые за многие годы испытали счастье, они все такие одинокие, прямо жалость берет.

– А ты, кстати, зачем пришел? – спросила она через некоторое время. – Я знаю, ну, мама говорит, у вас с женой не все гладко.

Поль сделал долгий глоток бурбона, прежде чем ответить, что да, действительно, были проблемы, и даже серьезные проблемы, но в последнее время все почти наладилось; поэтому он и пришел.

Она задумчиво покачала головой, явно удивившись, и тоже выпила.

– Клиенты часто откровенничают со мной, – сказала она, – всем надо поплакаться. Но такое я впервые слышу, ну почти впервые, впрочем, я думаю, что понимаю, о чем ты. То есть как бы тебе нужна девушка, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке, вроде как пройти промежуточный этап, прежде чем вернуться к нормальному сексу?

Поль кивнул. Она снова покачала головой, сделала еще один глоток и сказала в заключение:

– Жизнь иногда все же сложная штука.

5

Примерно в это же время Орельен