не затмила, потому что сведения о поимке законниками отступников в прессу просто-напросто не просочились.

   Но вот эйлинская служба разведки, контрразведки, безопасности – все были в курсе, кто автор посмертного ареста Трайтора,тело которого было обнаружено, идентифицировано и даже зомбировано некромантами, чтобы окончательно убедиться: дух великого преступного гения канул в небытие.

   Вот только Дарк слишком засветился в этой операции. Пусть он и выполнил свою задачу в обнаружении и ликвидации того, кто угрожал не только безoпасности Схина, но теперь за деятельностью драконьего посла следили. Чтобы он занимался только личной жизнью и не вздумал больше лезть в политическую. Во всяком случае, пока нахoдится не в Схине. А то наследит, нашпионит ещё чего-нибудь, а безопасникам угнанные воздухостаты потом с провинциальных аэродромов возвращай… Не сказать, чтобы Дарк этому огорчился.

   В этом я в очередной раз убедилась, когда спустя несколько часов шла к алтарю в этом белом платье с длиннющим шлейфом. Дарк смотрел лишь на меня и счастливо улыбался. И я не видела никого, кроме него.

   Ни толпы гостей, ни ворковавших голубей, которых после обряда мы должны были выпустить (хотя Хильда настаивала на том, что лучше бы выпустить не голубей, а кракена – он бы больше соответствовал нашей парочке, чем какие-то сомнительные пернатые), ни жреца-схинца, что проводил обряд… Для меня в этом громадном зале был только один дракон. И следом за ним я повторила слова клятвы. И перед ним я склонила голову. Чтобы он закрепил на моем лице то самое украшение, что я приложила к уху в его сокровищнице, - цепочку, на одном конце которой была сережка, а на другом – небольшое колечко, клипса для ноздри. Как оказалось, это была брачная подвеска. И с тoго самого момента, как я побывала в сокровищнице дракона, она стала для Дарка неотъемлемой частью его фантазий, которые были связаны со мной.

   Но даже не эта часть церемонии оказалась для эйлинских гостей самой необычной. А момент, когда жрец разрезал наши с Дарком ладони и опустил их в чашу со словами:

   – Разделитe же на двоих поровну вашу жизнь, силу и любовь…

   А после этого наши фигуры окутало сияние. И после пра заявляла, что на миг у меня даже появились крылья. Не такие, конечно, красивые, как у нее, но тоже ничего. И только на миг. Но были!

 

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

За всей этой круговертью с ренегатами, родственниками-драконами, свадьбой я едва не забыла главного – официально оформить документы для распределения в Долину Холмов. Но Катафалк бдел. И на следующий день после того, как я благополучно стала Брандфилд, позвонил с вопросом:

   – Добрый день, Скайрин, это профессор Грейт. Вы сейчас где?

   – В дурдоме, - честно ответила я, пытаясь попутно улизнуть от двух кузин Дарка, которые нацелились на чаепитие со мной не менее решительно, чем моль на новенькую шубу.

   – Это понятно… В академии или дома? - уточнил Катафалк.

   – Дома, – выдохнула я.

   – А должны быть в ректорате!

   Как оказалось, секретарь уже хотел в бланки имя другой адептки вписывать. Не столь занятой личной жизнью. А у Катафалка как раз в запасниках осталась последняя адептка-выпускница. На удачу Грейта, незамужняя.

   Подозреваю, с учетом того, что и я, и Трис Торвин умудрились скоропалительно выйти замуж, Грейт начал подозревать, что на нем висит проклятие невест-дипломниц. По этому поводу он уже успел не раз разразиться минутой бурчания: дескать, готовишь-готовишь специалиста, стараешься, а он потом прыг – и под венец. И все труды насмарку. Поэтому не удивлюсь, если он уже зарекся становиться руководителем научных работ у девушек.

   Катафалк высказал мне еще несколько лестных фраз о забывчивости, уколол в привычной манере, чуть съязвил… В общем, придал такого ускорения, что я готова была рвануть в академию на своих двоих, обгоняя чабили и драконов на их крылатой тяге.

   Я помчалась по лестнице, оступилась и, испугавшись, что сейчас полечу носом вперед, схватилась за перила, машинально призывая силу,и… Вокруг запястий вспыхнули круги силы, все… семь!

   Я так и замерла, раскорячившись на лестнице и таращась на запястье. В такой позе меня и застал Дарк.

   – Скай? Что случилось? - напряженно спросил он, глядя на недвижимо замершую меня.

   – Круги. Их семь!

   – И что в этом такого?

   – У меня было шесть. И последний проявился при сильном, почти запредельном волнении, когда я была на краю истерики… – Рассказывать, как разгромила кабинет отца, не хотелoсь,и я замолчала, не вдаваясь в пояснения.

   – В твоем положении прирост дара – это нормально, – как ни в чем не бывало ответил супруг и, посмотрев на мое пальто, уточнил: – Ты куда-то собралась?

   – В Долину Холмов, – ляпнула я, выпрямляясь, отцепляя пальцы от перил и поясняя: – Сейчас в ректорат, а потом практика…

   Признаться,тo, что я собралась практиковать артефакторику у дивных, мы с Дарком как-то не успели обсудить. Не до того было.

   – К фэйри? - нахмурился дракон. И начал спускаться ко мне.

   – Да. - Я сглотнула.

   – Нет, - отрезал категорично дракон. – К этим смазливым ушастым ты не поедешь.

   – Ревнуешь?

   – Ты сошла с ума?! – выдохнул Дарк, заключая меня в объятья. - Скай, ты беременна! Я тебя окольцевал и зачал наследника. Это высшее проявление мужской ревности, какое только возможно! Так что да… я тебя ревную. Потoму что я дракон, собственник и тиран.

   – Но ты мой любимый тиран, - ответила я с улыбкой, понимая, что ой не зря негодовал Катафалк, когда узнал о моей свадьбе. Похоже, в Долину Холмов я действительно не еду…

   – А разве ты меня никогда не ревновала? - прищурившись, хитро уточнил дракон.

   Я не смогла удержаться и погладила его щеку, на которой теперь часто проступали чешуйки. И это было не признаком злости или иных сильных чувств. Просто так его дракон давал о себе знать. Пальцы случайно дотронулись до мочки уха Стилета. С недавних пор на ней прибавилось еще однo колечко – в честь поверженного врага, который посмел бросить вызов дракону и… проиграл.

    – Я?! Я вообще не ревнивая. Нисколечко, - заверила супруга, чуть откинув голову,так чтoбы наши взгляды встретились. - Просто, как недавно