которые до этого были как в тумане, обрели кристальную ясность. А внутри меня поселился холод. И он был другим. Совершенно не таким, что гуляет с метелью, рисует зимой морозные узоры на окнах, щиплет щеки и заставляет путников дрожать в тщетных попытках согреться.

   Это была такая стужа, от которой дыхание застывает в горле льдом. И нет способа ее одолеть. Потому что она идет не извне. Она рождается внутри человека, в его сердце, скованном страхом.

   А мне было страшно. До жути. До отчаянного немого крика. Потому что я вспомнила слова пра о том, что чем сильнее дракон,тем тяжелее ему как обернуться, так и возвратиться в человеческий облик.

   А Дарк… Он был очень сильным драконом. И я испугалась, что он, сломав печати, пытаясь меня спасти,теперь навсегда останется в этом облике.

   Мои пальцы задрожали. Горло сжал спазм. Дыхание стало рваным. Казалось, еще немного – и я потеряю контроль.

   Сжала пальцы. До отрезвляющей боли, до крови, которая начала сочиться по ладоням из лунок-полумесяцев, оставленных на коже ногтями.

   – Так, Скай, дыши. Εще есть шанс, - сказала я самой себе и, резко вскинув голову, спросила уже у дракона: – У нас ведь он есть?

   Ящер фыркнул. Облачка сухого теплого воздуха из его ноздрей окутали меня, согревая. И это обнадежило.

   – Дарк, скажи,ты меня слышишь, понимаешь? - с надеждой произнесла я.

   Дракон недовольно замотал головой. Ну точно собака, выбравшаяся из реки и стремящаяся избавиться от воды… Или от имени, которое неприятно.

   Я вспомнила, как вторая ипостась пыталась выбраться в этот мир, как во время сильных эмоций у Стилета на висках проступал рисунок чешуек, как менялся взгляд… Схинец не позволял своему крылатому зверю обратиться. И сейчас, похоже, ящер отвечал ему тем же…

   – Я знаю, ты можешь вернуться ко мне. Дарк!

   Черты драконьей морды исказились. Ящер даже недовольно рыкнул на меня. И… меня сорвало.

   – Ну хорошо! – зло и истерично выкрикнула я, с остервенением снимая с ноги туфлю. Ступню тут же обжег колкий снег. Но я этого даже не заметила. - Сейчас я устрою скандал,и мы ещё посмотрим, кто из нас настоящий дракон, а кто – трусливая ящерица с крыльями!

   И с этими словами кинула обувь в гигантскую морду. Причем сделала это в лучших традициях любителей подымить, которые уверяют, что бросили курить и каждый раз немного не добрасывают до цели.

   Но ничего. У меня осталась ещё одна туфля. И со второй попытки каблук даже тюкнулся Стилету в нос.

   – Дарк. Вернись! – крикнула я.

   Слезы. Крупные. Горькие. Они катились по моим щекам двумя ручьями. Я их не вытирала. Лишь смотрела на морду дракона, которая опустилась ко мне так близко, что я могла коснуться ее рукой.

   – Прошу. Вернись ко мне, Дарк. - И я посмотрела в глаз дракона. В один, потому что в оба сразу не могла: слишком разные у нас с ящером были габаритные категории. – Прошу, позволь ему вернуться. Я люблю его. Больше всего на свете люблю.

   В драконьей глотке послышалось утробное урчание.

   – И тебя тоже люблю. Большого, сильного, крылатого. С черной, как первородная тьма, чешуей… – Я сделала шаг и обняла чешуйчатую морду со словами: – Но если ты не хочешь его отпустить, то отпусти меня… или убей.

   Да, это был шантаж, искусство которого я недавно постигла в совершенстве. И я была готова, что ящер на него не поддастся. И зажмурилась, готовая к любому исходу. Даже если этот исход будет исходом самого чешуйчатого. Я не знала, что он выберет: уйдет сам, или полыхнет огнем так, что меня окутает ядреное пламя, или…

   Не знаю, сколько мы так стояли. Вокруг нас завывал ветер, обжигая холодом. А я ждала и верила: если где-то в этом мире и есть Чудо,то наверняка его место рядом с самым беспросветным отчаянием. А значит,и рядом со мной. Потому что сейчас я стояла на самом краю самой глубокой бездны безысходности.

   И тут я почувствовала, как морда дракона отстраняется от меня. Неужели ящер и вправду решил… уйти? Я опустила голову. Ноги подкосились и…

   Сильные руки,такие родные и знакомые, вдруг подхватили меня. И я услышала:

   – Ты знаешь, что драконы очень не любят расставаться со своими сокровищами, – услышала я мужской хриплый голос. – А ты мое главное сокровище…

   – Дарк. - Я, ещё не до конца веря тому, что он вернулся, подняла заплаканные глаза, чтобы встретиться с желтым взглядом того, кто стал для меня самым близким, самым дорогим на этом свете. - Ты вернулся.

   – А разве могло быть иначе, Скай? - Он обнял мое лицо руками. - Я люблю тебя. Порой невозможную,иногда доводящую до нервного тика, независимую, непокорную, своенравную и абсолютно непредсказуемую. Ты не терпишь, когда тебе переходят дорогу или толкают под руку. Зато ты можешь в сердцах сварить такое зелье, что ни один архимаг не возьмется приготовить к нему антидот.

   А у меня от этих слов вмиг высохли все слезы. А им на смену пришло возмущение. Это он точно обо мне?

   – Ты мне сейчас в любви признаешься или выбираешь самый экзотический способ самоубийства? - подозрительно уточнила я, потому что придушить этого наглого дракона хотелось столь же сильно, как и поцеловать.

   – Одно другому не мешает, – ничтоже сумняшеся отозвался Дарк.

   Нет. Этого дракона ничего не смущало. Ни место, где он признавался мне в своих чувствах, ни зимнее время, ни даже собственная нагота. Ведь, как я только что узнала опытным путем, у драконов психика по швам таки трещит!

   – Знаешь,ты тоже далеко не подарок. - Я чуть изогнула бровь. – Огонь вокруг тебя. Огонь внутри тебя. Его столько, что все вокруг бегают с прожженными дырами и пахнут паленым. Иногда ты обжигаешь прямолинейными фразами так, что у слушателей горят уши, лицо и чешутся руки, чтобы тебя придушить. У моего отца так точно горит и подгорает при твоем появлении все и сразу, - не удержалась я от напоминания о встрече Дарка с герцогом. – А еще ты фанат тотального контроля, диктатор на полставки…

   – Звучит не очень привлекательно, - хмыкнул дракон.

   – Угу, - согласилась я. – И все