Известие о новом убийстве в Стенхоупе распространялось по штаб-квартире дивизионного подразделения полиции графства в Кроубридже с разной скоростью: некоторых частей здания оно достигло очень быстро, почти мгновенно, других — медленнее и окольными путями. Кэти сидела у себя в офисе на четвертом этаже и печатала пятый рапорт относительно Кроубриджского потрошителя шин, когда эта новость стала достоянием обитателей комнаты этажом ниже. Облаченная в форму сотрудница административного отдела взяла со стола пачку бумаг и направилась к лестнице, чтобы поболтать со своей подругой, сидевшей в офисе по соседству с офисом Кэти. Как раз в эту минуту у Кэти зазвонил телефон. Было три тридцать дня, то есть прошло около часа с тех пор, как Рози перерезали горло.

— Кэти, слышала новость? В Стенхоупской клинике новое убийство! — воскликнула Пенни Эллиот. — На втором этаже из-за этого такая суета, что можно подумать, будто началась война.

— Нет, я ничего не слышала! Что произошло? — Кэти почувствовала, как сердце у нее в панике трепыхнулось, словно оно уже знало худшее.

— Погоди. — Кэти слышала, как ее абонентка заговорила с кем-то, кто находился рядом. Потом она снова обратилась к ней: — Короче, там нашли кого-то в подвале с перерезанной глоткой.

— О Господи! Брок!

— А это кто еще такой?

Но Кэти уже швырнула трубку на рычаг и бежала к выходу. В это время женщина в форме просунула голову в дверь соседнего офиса и спросила:

— Ты слышала новость?..

Кэти притормозила под деревьями, не доехав до парковочной площадки, забитой полицейскими автомобилями с гербами графства и мигалками. Машина «скорой помощи» проехала по пожухлой траве лужайки прямиком к западному крылу и теперь стояла у выхода из подвала, распахнув задние двери. Два санитара из «скорой помощи» слонялись рядом, покуривая и переговариваясь с констеблем в форме, который первым преградил Кэти путь, когда она выбралась из машины. Она, почти не замедляя шага, помахала у него перед носом своим удостоверением, после чего, спустившись по ступеням, побежала по коридору, отыскивая путь к эпицентру бедствия по все более озабоченному выражению на лицах людей, попадавшихся ей на пути.

Криминалисты и судмедэксперты работали на месте преступления уже довольно давно, когда Кэти, обойдя группу передвигавшихся на корточках в поисках улик людей, заглянула в комнату, озарявшуюся вспышками камеры судебного фотографа. Первым делом она увидела темные потеки крови, которые были здесь всюду — на застилавшем пол линолеуме, на медицинской кушетке с роликами, на стенах и на белом халате лежавшего на полу мертвого тела. У трупа были черные волосы с характерным блеском, по которым Кэти безошибочно идентифицировала убитую как Рози Дугган.

Сделав шаг назад, Кэти перевела дух и с сильно бьющимся сердцем огляделась. Дальше по коридору из двери вышел человек в голубом пластиковом балахоне и хирургических перчатках, держа в руках несколько полиэтиленовых пакетов, где находились какие-то окровавленные предметы. Она быстро прошла вперед по коридору, заглянула в кабинет и увидела Брока. Он сидел без движения на металлическом стуле лицом к двери, облаченный в одни только боксерские шорты, изначально белые, но теперь измазанные кровью — как, впрочем, и все его тело и руки ниже локтей. Лицо у него было таким же серым, как его борода, а глаза, казалось, всматривались в некие бескрайние дали. Вокруг Брока суетились эксперты. Один выскребал что-то у него из-под ногтей, другой брал мазок, тыча ватной палочкой в кровавые пятна у него на ногах, а третий — Кэти узнала в нем профессора Пью — вытаскивал у него из спины иголки для акупунктуры. На мгновение Кэти показалось, что она находится в каком-то гротескном салоне красоты.

— А, сержант Колла! Очень рад видеть вас снова! — Профессор Пью расплылся в улыбке. Брок поднял глаза и перехватил взгляд Кэти. Едва заметно покачав головой, он вновь опустил глаза.

— Я все гадал, присоединитесь ли вы к нашей компании, — продолжал профессор Пью, нагибаясь, чтобы извлечь иглы у Брока из поясницы. — Мне казалось, что старший инспектор Таннер не преминет воспользоваться вашими обширными познаниями, касающимися этого места.

Словно в ответ на эту реплику над ухом у Кэти раздался низкий холодный и жесткий голос:

— Вы, сержант? Вон отсюда!

Кэти повернулась в его сторону, и он кивком указал ей на выход. Кэти пошла по коридору, чувствуя, что он, отстав на полшага, идет за ней следом. Повторив свой путь под западным крылом здания в обратном направлении, Кэти оказалась перед дверью, выводившей из подвала во двор. Стоявший у двери констебль в форме, заметив Таннера, вытянулся по стойке смирно. Прежде чем Кэти успела выйти, Таннер положил руку ей на рукав и остановил ее. Она повернулась к нему лицом.

— Возвращайтесь в дивизион и приведите в порядок все находящиеся в вашем ведении дела. Даю вам на это десять минут, не больше. — Он говорил тихо; его губы находились на расстоянии какого-нибудь фута от ее лица. За его плечом Кэти видела констебля, который с любопытством на них поглядывал, прилагая максимум усилий, чтобы услышать, о чем они говорят. — Ни с кем не разговаривайте. Потом поезжайте домой и ждите, когда с вами свяжутся. С этого момента вы отстраняетесь от службы в полиции графства.

Как ни странно, это место в разгар рабочего дня воспринималось совершенно по-другому. Даже звуки были другие: слышались крики ребятишек, возвращавшихся домой из начальной школы, находившейся за углом; гудело и завывало автомобильное стадо на магистральном шоссе, проходившем перед домом; зато в доме стояла мертвая тишина. Кэти сидела за маленьким столиком посреди кухни и видела многие вещи, которые прежде не замечала из-за отсутствия времени. Так, сейчас она задавалась вопросом: имеет ли смысл что-то предпринять, чтобы очистить застарелую черную грязь на ножках древней газовой плиты; потом ее взгляд упал на потрескавшийся линолеум, который отходил от пола и задирался там, где его не прижимала к месту находившаяся в кухне мебель. Без людей, которые здесь толкались, прежде чем отправиться на работу или на прогулку, помещение выглядело заброшенным.

Особенно заброшенный и несчастный вид имел буфет, стоявший у противоположной стены. На всех его дверцах имелись неряшливые наклейки с именами, указывавшие на то, кому какой ящик принадлежит. Это было сделано очень давно, несколько поколений назад, кем-то с упорядоченным складом ума или до крайности раздосадованным тем, что у него таскают по мелочи. Имена остались прежними, хотя с тех пор все жильцы переменились. Кэти была «Эрик», девушка, проживавшая в цокольном этаже и работавшая в строительной компании, — «Монти», а имя «Сильвестр» имело непосредственное отношение к маленькому человечку с отталкивающей внешностью, обитавшему на чердаке. Двух других жильцов она не знала.

— Мы не встречались почти год, а сегодня по неведомой причине сталкиваемся уже во второй раз…