— Полагаю, я и впрямь пытался. Пока не нарвался на вас.

— И что же вы будете теперь делать?

— Прямо сейчас? Если в коридоре все спокойно, вернусь к себе в комнату, полагаю.

— Собираетесь сокрушить еще одну дверь?

Он ухмыльнулся и пожал плечами.

— Возможно, это перст судьбы, что вы вломились именно в эту комнату. Возможно, вы даже имели такое намерение — подсознательно, хочу я сказать.

Он покраснел.

— Альтернативно вы можете остаться здесь до утра. А утром я скажу Джей, что снова забыла свой ключ в комнате, и она выдаст мне связку, которая хранится у администрации. Пациенты постоянно забывают ключи, и Джей их выручает.

Брок посмотрел на стул, который стоял у стола. Казалось, это было единственное место, где он мог расположиться. Но он уже знал по личному опыту, что здешние стулья для него маловаты.

— Ну… — начал он было с сомнением в голосе.

— Не смешите меня, Дэвид. — Она придвинулась к краю кровати, чтобы освободить для него место. Потом протянула руку и выключила свет.

— Значит, ты мне не приснился. — Он открыл глаза от звука ее голоса и увидел, что она на него смотрит. Слабый серебристый свет лился в комнату сквозь щели между шторами. В старом чугунном радиаторе под окном клокотала горячая вода.

— Нет. — Он чувствовал, как их тела прижимаются друг к другу в тесном пространстве больничной кровати. — Я реален. И самую малость… удивлен.

— Выходит, тебе не так уж часто приходится этим заниматься? — Она улыбнулась ему, и он подумал о том, какая хорошая у нее улыбка и как много этот мир потеряет с ее уходом. Он поцеловал ее в щеку и потянулся, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. — Я просто не ожидал, что в одно прекрасное утро проснусь рядом с тобой. Но я очень этому рад, поверь.

— Через полчаса я спущусь вниз и попрошу кого-нибудь дать мне ключи. Но не сейчас. — Она провела рукой по его груди и легонько его ущипнула.

— Не сейчас, — согласился он и просунул руку ей под шею. Впервые за все это время он заметил, что не морщится от боли в плече, как это вошло у него в привычку, поскольку плечо у него не болело.

— Ты думаешь, что Алекса убил Стефан Бимиш-Невилл, не так ли? — спросила она.

Он заколебался.

— У меня нет для этого никаких оснований. Но похоже, Кэти склоняется к этому.

— Я в состоянии это понять. Временами он может внушать страх, даже ужас. При этом, однако, нужно иметь в виду, что он потерял бы больше, чем кто-либо, если бы в его клинике убили человека.

— Возможно, он потерял бы не меньше, если бы по вине этого человека пострадала репутация его клиники… А ведь он тебе нравится, не правда ли?

— При чем здесь «нравится — не нравится»? Это скорее вопрос доверия. Я просто не верю, что он мог это сделать.

— А как насчет его жены?

— Лаура? — Грейс с удивлением посмотрела на Брока, затем нахмурилась. — Конечно же, нет! Как только тебя учили, если ты можешь так думать?

— Это все из-за моей привычки «наказывать» людей, я полагаю.

— Мне жать, что я это сказала, Дэвид. У тебя, должно быть, очень трудная работа. Не позволяет никому давать спуску.

— Это-то и делает ее терпимой, Грейс. Всех прощать — тоже трудная работа. Но ею, по счастью, занимается кто-то другой.

На подоконник уселся лесной голубь и удовлетворенно заворковал. Однако налетевший в следующий момент сильный порыв северо-восточного ветра согнал его с места и заставил искать себе другой насест.

Часом позже Грейс, вернувшись после посещения офиса на первом этаже, сказала:

— Оказывается, Джей сюда по воскресеньям не приходит. Ключи мне дала девушка, которая ее замещает. Но не похоже, чтобы она знала о случившемся здесь ночью переполохе.

— Не может быть, чтобы они меня не слышали. Кроме того, я оставил включенным компьютер. Однако полицию они, судя по всему, не вызвали. Пока по крайней мере.

— Что ты планировал на сегодня?

— Ничего особенного. Собирался писать доклад для конференции… — Брок замолчал. Разговаривать с ней о чем-то, что должно было произойти в будущем, ему было трудно. Он подумал, что с радостью взял бы ее с собой в Италию, но об этом он не мог даже мечтать.

— Продолжай, — попросила она.

— Никаких важных дел у меня нет. Это точно. А у тебя?

— Я могу провести этот день с тобой? Соглашайся — даже если испытываешь по этому поводу некоторое неудобство.

— Почему я должен испытывать по этому поводу неудобство? Я бы этого хотел…

— Не то чтобы я не любила своего мужа. Но это… — Она обвела рукой свои унылые голые апартаменты.

— Я тебя понимаю, хотя у нас и не Париж весной, совместные прогулки могут и здесь принести душе успокоение…

Она подошла к нему и посмотрела ему в глаза.

— Я договорилась встретиться с Рози сегодня днем. Если хочешь, я попробую повлиять на нее, с тем чтобы она поговорила с тобой.

После ленча они отправились на прогулку по окрестностям, а вернувшись, зашли в библиотеку, чтобы выяснить, нельзя ли забрать подарок Брока, но книги там уже не было.

Потом Грейс отправилась на встречу с Рози.

— Она сказала, что готова говорить с тобой, Дэвид, — отрапортовала Грейс Броку. — Полагаю, это как-то связано с ее женихом Джеффри Парсонсом. Очевидно, он что-то утаил от полиции, и теперь его это гложет. Он не хочет, чтобы Рози кому бы то ни было об этом рассказывала, но она чувствует, что если молчать и ничего не делать, то ему грозит нервный срыв. Она пыталась убедить его поговорить на эту тему с Бимиш-Невиллом, но он ответил, что сейчас ни с кем разговаривать не может.

— Она имеет хоть какое-то представление о том, что он скрывает?

— Не могу утверждать, знает ли она что-либо конкретно или просто подозревает… Странное дело: иногда она относится к своему жениху чрезвычайно предупредительно, склонна его защищать, а иногда он жутко ее раздражает и она чуть ли не бросается на него с кулаками. Сдается мне, что их отношения в последнее время зашли в тупик. И если они еще продолжаются, то только потому, что она чувствует за него персональную ответственность.

— Забавно, что и ты мне об этом говоришь. Не далее как вчера Лаура Бимиш-Невилл прочитала мне лекцию о том, как нехорошо с моей стороны оказывать давление на обслуживающий персонал. Она в связи с этим и о Рози упомянула, но более всего налегала на то, что я вел себя враждебно по отношению к Парсонсу. Оказывается, он рассказал ей, как подходил к нам, когда мы гуляли по заснеженному саду. Заявил ей, что я чуть ли на него тогда не напал.

— Ты всячески старался меня защитить, — она одарила его улыбкой. — Это было очень мило с твоей стороны.