Что-то определенно нужно делать – и быстро.

Двадцать четыре часа спустя Джими вытаскивают из клуба, связывают, завязывают глаза, бросают на заднее сиденье машины и увозят.

Подожди. Повтори, чувак?

Майк всю свою жизнь имел дело с гангстерами, так или иначе. От мутных аферистов в старые армейские времена до крутых джорджи «бизнесменов» в ньюкаслских клубах. Лондонские музыкальные бизнесмены вроде Дона Ардена не боялись Майка. Он не собирался связываться с Ронни и Реджи Креем, но видел, как крепли их отношения с нью-йоркскими гангстерами, когда близнецы перебрались в ночные клубы Вест-Энда.

В Америке звукозаписывающий бизнес и мафия держались рука об руку с тех пор, как шестнадцатилетний Луи Армстронг получил свое первое жалованье за игру на трубе в таверне, принадлежащей Генри Матранге, главе семейства Матранга, одного из самых могущественных преступных синдикатов начала двадцатого века.

С тех самых дней, когда сицилийский дядя Фрэнка Синатры Бейб Гараванте, член преступной семьи Моретти, был осужден за убийство после того, как в 1921 году управлял автомобилем для побега во время вооруженного ограбления.

С тех самых дней, когда Фрэнк был посредником Кеннеди для Сэма Джанканы, ведущей фигуры в чикагской мафии.

С тех самых дней, когда мафия управляла всеми крупными артистами Лас-Вегаса, такими как Фрэнк, Сэмми-младший, Дино, Лайза и Тони Беннет.

С тех самых дней, когда Фрэнки Валли был связан с семьей Дженовезе. «Не думаю, что кто-то из тех, кто работал в индустрии развлечений в шестидесятые годы, может сказать, что они никогда не общались с мафией», – сказал Фрэнки, пожимая плечами.

Еще с тех времен, когда Моррис Леви – глава звукозаписывающей компании с большим количеством итальянских друзей – управлял Roulette Records, прикрытием для семьи Дженовезе.

Roulette – место, где изнутри на дверях не было ручек.

Roulette – где менеджер Yardbirds Саймон Нейпир-Белл отправился на встречу в 1966 году и обнаружил Морриса, который держал руками за горло одного из своих продюсеров, поднимая его с пола и крича: «Ты гребаный черный хуесос! Ты обещал сделать мне хитовый альбом, а сам все испортил!»

Этим хуесосом был Микки Стивенсон, который написал Dancing in The Street для Марты и Vandellas и только что сделал хит What Becomes of The Brokenhearted с Джимми Раффином.

С тех пор мафия ухватила доходный потенциал нового поколения «тяжелых» рок-групп и стала участвовать в управлении такими командами, как Vanilla Fudge и Humble Pie.

В 1969 году инвестиционный синдикат Kinney National, возглавляемый Стивом Россом (настоящее имя Стивен Джей Рехниц), купил за 400 миллионов долларов киностудию Warner Bros., кинокомпанию Seven Arts и звукозаписывающий бизнес, а Росс занял пост генерального директора. Стив был учтивым, покладистым оператором, у которого не было никаких проблем в общении с мафией. Тот факт, что он теперь де-факто управлял Reprise, американским лейблом Джими, означал, что у Джими – и Майка – теперь были свои собственные связи с мафией. И наоборот.

Но игра началась задолго до этого. Мафия контролировала распространение пластинок по всей Америке. Из более чем шести тысяч радиостанций, которые тогда были в эфире в Америке, более четырех тысяч контролировались мафией, которая продвигала свои записи, снабжая ди-джеев и продюсеров кокаином и проститутками, а когда это не срабатывало, чемоданами с деньгами.

В 1969 году Джими Хендрикс был самым продаваемым артистом Reprise. Но он уже год не выпускал нового альбома. Что же все-таки происходит? Майка все время об этом спрашивали. Не Стив Росс – но люди, которые знали людей.

Salvation было клубом в Виллидж, который контролировали Джон Риккобоно и его партнер-мафиози Энди Бенфанте, работавший от имени семьи Гамбино. Когда у заведения возникли проблемы с законом по продаже алкоголя, его дни в качестве элитного диско-клуба были сочтены, менеджер Бобби Вуд решил сделать его местом для живой музыки. Именно Бобби подал Джону идею о том, чтобы Джими Хендрикс сыграл в ночь перезапуска клуба.

Майк рассказал Джими. Джими сказал нет. В этом не было никакого смысла. Джими уже много лет был завсегдатаем этого клуба. Он и сейчас туда ходил, особенно если хотел развлечься.

Конечно, он был постоянным клиентом в клубе. Бобби тоже был охотником за кокаином, и они делились бутылками шампанского, пили прямо из горла. Бобби хвастался, когда был под кайфом, своими связями. Но Джими вовсе не собирался устраивать какую-то тусовку, какую бы сумму за нее ни платили и для кого бы она ни предназначалась. Он все еще жил в особняке в то время, разбираясь с Gypsy Sun and Rainbows. Он попытался объяснить Майку, что его голова сейчас занята другими вещами.

Но когда Майк вернулся и рассказал все Бобби Вуду, а тот – Риккобоно, было принято решение нанести визит Джими.

Майку было абсолютно плевать, сыграет ли Джими в Salvation. Ему нужно было убедить людей Гамбино, что если они с Джими построят звукозаписывающую студию на их территории, то это не вызовет накала из-за всех этих наркотиков. У них были связи с полицией Нью-Йорка, но вынюхивание ФБР было совсем другой игрой. И люди Гамбино также хотели, чтобы Майк понял, что если он получит их благословение, то должна быть «договоренность»: деньги на защиту.

Майк все понимал. Однажды сентябрьским утром к дому Шокан без предупреждения прибыли два лимузина: Майк в первом, Джон Риккобоно и Энди Бенфанте следом. Майк и Джон вошли в дом и повели Джими наверх, чтобы поговорить с ним. Энди остался снаружи и установил мишень на одном из деревьев. Джума наблюдал за всем этим широко раскрытыми глазами через окно, видя, «как этот парень вытаскивает свой 38-й калибр и бах! бах! по мишени, пока с Джими вели разговор».

Вспоминая тот день много лет спустя, Риккобоно сказал: «Я не помню, чтобы мне понадобилось оружие, чтобы заставить Джими Хендрикса играть для нас. Он любил Salvation, потому что там можно было достать наркотики».

Джими отыграл шоу. Ну и сцена! Куча наркоты, красивые модели, разгуливающие голыми, Риккобоно позже утверждал, что Джими пытался заставить гангстера глотать спиды вместе с ним. «Это было похоже на Рим!» Если кто-то пытался причинить неприятности, рассказывал Риккобоно, он приказывал своим людям «затащить его в подсобку и избить до полусмерти. Именно так я поддерживал дух мира и любви».

Для Джими это было сущим кошмаром. Усилители не работали должным образом, и толпа даже отдаленно не интересовалась Gypsy Sun and Rainbows или космическими джемами. Был классный момент с Ларри Ли, но затем Джими положил свою гитару на один из неисправных усилителей и ушел.

Однако через несколько дней он снова был там, «занимаясь своими делами». В тот вечер пара итальянских ребятишек подошли к нему бочком, начали рассказывать о какой-то наркоте и спросили, не хочет ли Джими попробовать? Будучи таким знатоком кокаина, мог ли Джими отказаться?

«Мы отвезем тебя туда, парень. У нас лимузин у входа…»