У них установились связи с родителями других игроков Каролины, и они проводили с ними время на матчах и в многочисленных поездках по дорогам страны. Одну из таких ночей, случившуюся в 1982-м во время игр регионального плей-офф, Джорданы называют волшебной. «Старики Сэма Перкинса, Элакуа, были там, как и Брэддоки, Питерсоны, Уорти, Доэрти и тренеры со своими женами, – вспоминала в 1984-м Делорис Джордан. – Мы выбрались в город, набрали кучу китайской еды и ели всю ночь».

«Примерно часа в три-четыре утра… – вмешивается в рассказ ее муж. – Я никогда не забуду этот момент. Мы все вышли на улицу и затянули песню в честь Каролины, мы вели себя как дети, искренне наслаждаясь каждой минутой происходящего».

Шок для них всех настал в мае 1984-го, когда стало ясно, что все это закончилось, пролетев очень быстро.

«Мы ни на йоту не ощущаем себя обманутыми, – говорил Джеймс Джордан. – Мы присутствовали на каждой игре, в которой он принимал участие. Все это невозможно измерить никакой суммой денег, никто и никогда не даст тебе такую возможность, сколько ни заплати. То были хорошие годы для Майкла, и они были хорошими для семьи Джордан в целом… Я убежден, что вы не найдете мальчишку, которому написали лучший сценарий, который получил лучшего продюсера и режиссера и которому сказали: «Иди и проживи свою жизнь вот так», потому что придумать более совершенную, более идеальную жизнь, чем была у Майкла, просто невозможно».

В июле Джордан выбрал своим агентом Дональда Делла из ProServ, компании из Вашингтона, округ Колумбия. Но еще до официального оформления их рабочих отношений Дэвид Фальк, сотрудничавший с Деллом и ProServ, начал изучать варианты для трудоустройства Джордана на предстоящем драфте. Вопреки ожиданиям Джордана «Филадельфия» улучшила свои показатели той весной, тогда как «Чикаго Буллз» потерпела два поражения в концовке от «Нью-Йорк Никс» и тем самым улучшила свое положение на грядущем драфте. Критики шутили над «Буллз», говоря, что она просто привычным образом заканчивала очередной катастрофически провальный сезон, за которым должен был последовать такой же катастрофически неудачный выбор игроков на драфте.

Архитектором этих провальных решений на драфте был генеральный менеджер команды Род Торн, склонный к самоуничижению джентльмен родом из южных окрестностей Аппалачей, открыто признававший долговременные проблемы команды по части поиска и привлечения игроков на драфте. В 1979-м «Буллз» имела 50 %-ный шанс задрафтовать Ирвина «Мэджика» Джонсона, который тогда только привел к титулу NCAA Университет Мичигана. По итогам сезона у «Буллз» вновь была ужасная статистика побед и поражений, и за право первого выбора на драфте им предстояло поспорить с «Лос-Анджелес Лейкерс». Представители команды должны были решить, кто получит право первого выбора, подбрасыванием монетки, и Род Торн поставил на «орла», последовав рекомендациям болельщиков, высказавших свое мнение в специально проведенном по этому случаю опросе. Но выпала «решка».

Торн потерял Мэджика Джонсона из-за неудачного выбора стороны монетки, а затем, уже на самом драфте, проглядел Сидни Монкрифа, предпочтя ему Дэвида Гринвуда из «УКЛА». Несмотря на постоянные травмы Гринвуду удалось отыграть за «Буллз» шесть достойных сезонов. За первые пять сезонов в составе команды он смог достичь показателей в 14 очков и 8 подборов в среднем за игру. Неплохие цифры для тяжелого форварда, но сравнивать его с Мэджиком Джонсоном, приведшим за это время «Лейкерс» к пяти чемпионствам в NBA, или даже с Монкрифом было просто немыслимо. Разумеется, если бы «Буллз» взяла на драфте Монкрифа, в 1984-м ей и не понадобился бы еще один атакующий защитник на драфте. Как бы то ни было, выбор «Буллз» Гринвуда всегда будет рассматриваться как проваленный драфт. Стоимость «Лейкерс» за 12 лет, на протяжении которых Мэджик Джонсон выступал за команду, подскочила, по данным журнала Forbes, с 30 млн долларов до 200 млн. Джонатан Ковлер, совладелец «Буллз», шутил тогда, что «бросок монеты стоил 25 млн».

«Оказалось же, что он стоил все 200», – скажет он позже.

В 1982-м все стало еще хуже: Торн задрафтовал защитника Куинтина Дэйли из Университета Сан-Франциско незадолго до того, как оказалось, что в общежитии колледжа тот напал на студентку-медсестру.

Дэйли и другой талантливый «бык» Орландо Вулридж потом станут испытывать проблемы с болезненным пристрастием к кокаину, и об этом будет очень хорошо осведомлена публика. Такие катастрофические неудачи привели команду весной 1984 г. на грань банкротства.

В феврале того года Торн обменял любимчика болельщиков Реджи Теуса в «Канзас-Сити» на Стива Джонсона и право выбора на драфте. Практически сразу же дела у чикагской команды пошли еще хуже, и шансы получить первый выбор на драфте возросли. «Буллз» завершила сезон с показателями 27–55 и пропустила плей-офф третий год подряд, подогрев спекуляции о том, что команда вскоре будет продана и уедет из Чикаго. С окончанием очередного жалкого сезона Торн вновь получил возможность одним из первых делать выбор на драфте.

«В тот год мы одержали мало побед, – вспоминал Билл Блэр, ассистент тренера «Буллз». – Но Род постоянно напоминал нам, что в Северной Каролине есть один парень, очень и очень толковый игрок. Он все говорил и говорил про Майкла Джордана. Род всегда был на позитиве, он был уверен, что парень станет одним из лучших игроков всех времен. Но многие сомневались: «Ну, защитника он играть не может. Легкий форвард из него тоже никакой». Даже Бобби Найт делал подобные заявления. Но Род сказал: «В этом парне есть что-то особенное».

«Никто, включая и меня, не знал, что Джордан станет тем, кем он стал, – вспоминал Торн. – Мы не разрабатывали его перед драфтом, но провели с ним собеседование. Он был уверен в себе. Он чувствовал, что будет хорош. Было очевидно, что Майкл верил в себя, но он понятия не имел, каким выдающимся станет».

Как только регулярный сезон завершился, «Хьюстон Рокетс» и «Портленд Трэйл Блэйзерс» на двоих получили право первого выбора, а «Чикаго Буллз» следовала сразу за ними. «Рокетс» собиралась взять Хакима Оладжувона, атлетичного центрового из Университета Хьюстона, тогда как «Портленд» раздумывала над тем, чтобы взять центрового из Кентукки Сэма Боуи, которого мучили травмы. «Хьюстон» с самого начала дала понять, что собирается взять Оладжувона, – вспоминал Торн. – Примерно за месяц до драфта у меня состоялся разговор со Стю Инманом, тогдашним генеральным менеджером «Портленда». Стю сказал мне, что его команда хочет Сэма Боуи. Их врачи сказали, что со здоровьем Боуи все будет в порядке, а поскольку они нуждались в большом игроке, то и не рассматривали другие кандидатуры».

У «Буллз» был третий номер на драфте, тогда как «Хьюстон» получила первый, выиграв в подбрасывании монетки у «Портленда». «Трэйл Блэйзерс» осталась со вторым номером. «Мы уже наверняка знали, что заполучим Джордана, когда «Хьюстон» выиграла в монетку у «Портленда», – объяснял Ирвин Мандел, многолетний вице-президент «Буллз». – Если бы «Портленд» выиграла в подбрасывании монетки, она забрала бы себе Оладжувона, а «Хьюстону», скорее всего, достался бы Джордан. Помню, каким взволнованным был Род. Он трепетал, потому что на его взгляд между Джорданом и Боуи была огромная разница».