храм, превращённый в музей, уцелел. 7 ноября 1941 года мимо него шли полки, отправляясь на фронт. Перед собором поставили, переместив с другого места Красной площади, памятник Минину и Пожарскому.

И вот теперь, в праздник Покрова Богородицы 1990 года, Патриарх Алексий II добился разрешения совершить здесь первую после революции Божественную литургию. Началась борьба за возвращение собора, в 1991 году Святейший добьётся того, что храм Василия Блаженного станет считаться в совместном пользовании Церкви и Государственного исторического музея.

В те октябрьские дни президент СССР Горбачёв и Верховный Совет издали, наконец, закон о свободе совести и религиозных организациях, в разработке которого Святейший принимал самое деятельное участие и как Предстоятель Церкви, и как народный депутат, коим он по-прежнему оставался, несмотря на своё отрицательное отношение к участию религиозных деятелей в политике.

Вопрос о свободе совести — понятие, возникшее в Европе во времена Реформации, когда нужно было закрепить право не быть католиком. Французы во время своей так называемой Великой буржуазной революции шагнули дальше, заявив в Декларации прав человека и гражданина от 1789 года, что «никто не может быть преследуем за свои убеждения, даже религиозные, при условии, что их обнародование не угрожает общественному порядку». Слова «даже религиозные» здесь весьма красноречивы. С тех пор все законы о свободе совести являлись уступкой, которую безбожные правительства делали верующим гражданам.

В 1918 году большевики приняли декрет о свободе совести и об отделении Церкви от государства. И вот, наконец, через семьдесят два года атеистическая власть снизошла, признала, что Русская Православная Церковь может иметь правовую основу для своей деятельности и правоспособность юридического лица, что граждане имеют право «на беспрепятственное исповедание религии и исполнение религиозных обрядов, а также социальную справедливость и равенство, защиту прав и интересов независимо от отношения к религии». Отныне можно было, не опасаясь новых гонений, «единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выражать и распространять убеждения, связанные с отношением к религии». Родителям разрешалось «воспитывать своих детей в соответствии со своим собственным отношением к религии». Нельзя теперь было принуждать кого-либо «к исповеданию или к отказу от исповедания религии, к участию или неучастию в богослужениях, религиозных обрядах и церемониях». Отныне гражданин вправе был в официальных документах указывать или не указывать, как он относится к религии и какую религию исповедует.

Закон призван был бороться с проявлениями любой религиозной нетерпимости и разжиганием вражды на почве веры и вероисповедания. Подтверждалось отделение Церкви от государства, поскольку необходимость такого отделения признавалась Церковью за благо и доселе оно только декларировалось, а на самом деле государство постоянно вторгалось в якобы отделённую от него Церковь. Отныне государству не разрешалось финансировать ни представителей религий, ни поборников атеизма. В свою очередь, религиозные организации не получали права оказывать финансовую поддержку каким-либо партиям. В государственных школах не разрешалось преподавать религиозные предметы, но представители религий могли теперь создавать свои школы, в которые родители могли добровольно отдавать своих детей. Разрешалось создавать любые религиозные организации, которые государство обязано было при наличии устава регистрировать в качестве юридических лиц.

Важный пункт — установленное для религиозных организаций преимущественное право на передачу им со стороны государства культовых зданий с прилегающей территорией. Теперь можно было просить у государства отнятое за годы советской власти не в расчёте на милость чиновников, а опираясь на букву закона. Причём «решения по вопросу о передаче религиозным организациям культовых зданий и имущества должны приниматься не позднее чем в месячный срок с момента получения соответствующего ходатайства, с одновременным сообщением об этом в письменном виде заявителем». Религиозные организации становились собственниками зданий и прочего имущества, могли отныне «учреждать издательские, полиграфические, производственные, реставрационно-строительные, сельскохозяйственные и другие предприятия, а также благотворительные заведения (приюты, интернаты, больницы и другие), обладающие правами юридического лица» и облагающиеся налогами наравне с другими такими же.

Отныне на законных основаниях можно было поддерживать паломничества, проводить богослужения не только в храмах, но и на кладбищах, в учреждениях, квартирах, в воинских частях, на предприятиях, в больницах и домах престарелых, исправительных лагерях и тюрьмах.

Разрешалось «приобретать и использовать религиозную литературу на языке по своему выбору, а равно другие предметы и материалы религиозного назначения», «производить, экспортировать, импортировать и распространять предметы религиозного назначения, религиозную литературу и иные информационные материалы религиозного содержания».

Религиозные организации могли отныне принимать людей на работу по трудовому договору, устанавливать заработную плату и премии, увольнять, а Пенсионный фонд обеспечивал их пенсиями в соответствии с полученными отчислениями.

И, наконец, государственный орган СССР по делам религий отныне становился не руководящим и надзирающим, а лишь информационным, консультативным и экспертным центром, то есть вспомогательным.

Обсуждение закона о свободе совести стало первым пунктом повестки дня на Архиерейском Соборе в Даниловском монастыре 25—27 октября 1990 года. Это был первый Собор, проходивший под руководством Патриарха Алексия II. Участвовало в нём девяносто архиереев.

Сразу же по окончании Собора Святейший отправился в Киев, где провозгласил независимость Украинской Церкви, «даруемую ради преодоления раскола и водворения мира церковного». Он вручил митрополиту Филарету (Денисенко) грамоту и совершил вместе с ним литургию в Софийском соборе.

Эта поездка изрядно потрепала Святейшему нервы, отняла много сил и здоровья. Когда он вручал у врат древнего киевского собора грамоту, на самой Софийской площади происходила манифестация, устроенная националистами движения «Рух», основанного в 1989 году под руководством поэта Ивана Драча. Вдохновляемые бесноватыми призывами своего вождя, руховцы начали творить расправы над всеми, кто не желал вражды между украинцами и русскими. 28 октября в Киеве как раз проходили Вторые всеукраинские сборы «Руха», и в то время, как Святейший провозглашал независимость Украинской Церкви и совершал литургию, новые бандеровцы устроили драку, грозившую перерасти в настоящее кровавое побоище. Лишь молитвами Московского Патриарха не произошло масштабной трагедии.

С горечью отметим, что дарование независимости Украинской Церкви, призванное успокоить Украину, митрополит Филарет (Денисенко) в дальнейшем использовал только для укрепления своей личной власти и ещё большего раскола.

Вернувшись из Киева, Святейший освятил начало восстановления ещё одного храма столицы, к тому времени уже не существующего. Казанский собор — памятник победе над поляками, построенный, по преданию, князем Пожарским на свои собственные средства в честь иконы Казанской Божией Матери, помогавшей спасителю Отечества освобождать Москву. Храм был воздвигнут сначала в деревянном виде, а затем уже в каменном при