В конце восьмидесятых появилось общественное движение за возрождение храма Христа Спасителя. Идею воссоздания святыни высказывал выдающийся историк московских храмов, автор известнейшего четырёхтомника «Сорок сороков» Пётр Георгиевич Паламарчук. Появилась православная община храма Христа Спасителя во главе со скульптором Владимиром Петровичем Мокроусовым. К слову, одним из наиболее деятельных членов этой общины стал Аполлос Феодосович Иванов, который в 1931 году, будучи молодым человеком, измерял объёмы храма для определения необходимого количества взрывчатки. Теперь он же издал первую книгу о храме.

В сентябре 1989 года по инициативе общины был создан Фонд возрождения храма Христа Спасителя, который возглавил известный писатель Владимир Алексеевич Солоухин. Газета «Литературная Россия», которой тогда руководил настоящий борец за русское дело Эрнст Иванович Сафонов, стала главной трибуной этого фонда. В ней же собирались народные средства на будущее строительство. Многие авторы «Литературной России» не брали свои гонорары, отдавая их в Фонд храма Христа Спасителя. Конечно, собрано было очень мало, по сравнению с тем, что требовалось и что потом будут выделять богатющие спонсоры, а с началом чудовищной девальвации рубля и те крохи превратятся в пыль. Но всё равно, то был первый снежок, из которого, если его упорно катить, рождается огромный снежный ком.

В феврале 1990 года, ещё при Патриархе Пимене, Синод обратился к правительству с просьбой разрешить восстановление храма-памятника на его прежнем месте. Тогда Горбачёву эта идея показалась бредовой: «Ну как же, крупнейший бассейн в Европе, наша гордость, понимаете ли, а мы его засыплем и будем строить гигантский храм, неизвестно, на какие шиши! Вот и Раиса Максимовна меня поддерживает!» Но опекаемая Патриархом Пименом, а затем Алексием II община продолжала действовать. Из уральского гранита был изготовлен огромный камень с высеченной надписью «Закладной камень часовни во Имя Державной Божией Матери — предтечи Храма Христа Спасителя, который будет возрождён на этом святом месте». 25 ноября 1990 года Святейший совершал литургию в Богоявленском Елоховском соборе и благословил членов общины на установку закладного камня. С этого дня его и святителя Филарета (Дроздова) стало объединять ещё одно важнейшее дело — строительство, храма Христа Спасителя. При Филарете его построили, при Алексии — возродят.

То было незабываемое событие. Холодный ноябрьский день, ледяной ветер несёт в себе пронизывающую влагу с водяной поверхности подогреваемого бассейна, но у всех такое чувство, будто сейчас уже начнётся восстановление храма. Портреты государя Николая II, чёрно-золото-белые знамёна, транспарант с надписью «Храму Христа Спасителя — быть!»... После того как камень привезли и установили, состоялся молебен. Потом все обнимались и христосовались, как на Пасху. «И каждый думал, что радость будет...» И она будет. Но и горя пережить предстояло немало.

Введенская мужская обитель, знаменитая Оптина пустынь была передана Церкви ещё в 1987 году. Страшно разорённая за предыдущие годы, она медленно, с трудом восстанавливалась, постепенно пополнялась братия. В начале декабря Святейший посетил сначала Калугу, затем Оптину, совершил всенощное бдение и литургию, подбодрил монахов. Ему с трепетом внимал недавно рукоположенный в иеромонахи бывший член сборной СССР по водному поло Игорь Росляков, отныне инок Василий. Радовались приезду Святейшего пока ещё послушники Владимир Пушкарёв и Леонид Татарников. Все трое ещё не знали, что через три года станут оптинскими новомучениками...

А под занавес уходящего 1990 года произошло ещё одно счастливое и дающее свет надежды событие — нашлись мощи преподобного Серафима Саровского. Почитая святителя Филарета (Дроздова), Святейший глубоко почитал и Серафима, коего прославление началось с того, что Филарет благословил написанное схимонахом Марком «Краткое начертание жизни» с духовными наставлениями отца Серафима, а затем «Сказание о жизни и подвигах» преподобного. Всё это было опубликовано вскоре после кончины Саровского подвижника. А окончательная канонизация произошла уже в 1903 году по велению императора Николая II.

В 1922 году мощи преподобного Серафима были изъяты и перевезены в Музей религиозного искусства, находившийся в московском Донском монастыре. Там же, в Донском, под домашним арестом проживал Патриарх Тихон. И в Донском же имелся храм Серафима Саровского, освящённый в 1914 году. После кончины Патриарха Тихона сей храм был превращён в первый московский крематорий, который циничные большевики называли «кафедрой безбожия». А мощи преподобного Серафима с той поры бесследно исчезли. Впрочем, тут множество загадок. Есть свидетельства, что до Москвы они так и не доехали, что дивеевские монахини подпоили охранников и выкрали у них мощи, так что в Москву приехал пустой просфорный ящик. В восьмидесятые годы на все запросы, которые делала Патриархия, сотрудники музея отвечали, что таковых мощей у них нет.

В декабре 1990 года Музей атеизма закрывался, вместо него должен был появиться Государственный музей истории религий. Предстоял полный пересмотр всех фондов музея, и нужно было внимательно отследить, если появится что-то из утраченного, чтобы оно не уплыло куда-нибудь, ибо всеобщее разворовывание страны уже шло полным ходом. Святейший поручил своему верному помощнику епископу Арсению быть в курсе событий. Тот получил уверения от директора Станислава Алексеевича Кучинского, что в фондах музея никаких мощей нет, кроме частиц в иконах, и те частицы будут возвращены в храмы. Но вдруг Кучинский позвонил и сообщил нечто важное... Вот как сам владыка Арсений описывает происходившее:

«Мы договорились о встрече, и он приехал ко мне. Станислав Алексеевич сообщил о том, что после решения о возвращении РПЦ Казанского собора, в котором размещался Музей атеизма, началось освобождение запасников... И вот в одном из запасников, среди гобеленов, были найдены завёрнутые в рогожу останки, по-видимому, какого-то святого. В описи они не значились. Когда рогожу развернули, увидели мощи с надетыми на руки рукавичками. На одной было вышито: “Преподобие отче Серафиме”, на другой — “Моли Бога о нас”.

Сказанное директором музея было поразительно, но это ещё не давало основания утверждать, что найдены мощи преподобного Серафима Саровского. О находке я сообщил Патриарху, и С. А. Кучинский повторил ему свой рассказ. Святейший Патриарх благословил прежде всего найти в архивах документы, связанные с мощами преподобного Серафима, сохраняя всё в тайне до тех пор, пока не будет уверенности в том, что это мощи преподобного. На поиски документов ушло некоторое время. Наконец, из Российского центрального архива были получены копии и акты, связанные со вскрытием мощей преподобного Серафима после революции.

...Наконец, мы приехали в Казанский собор, нас провели в комнату, куда