Вскоре прошла репетиция грядущего стремительного взлёта цен, они поднялись в три-четыре раза, то бишь, пока ещё на вертолёте, а не на космической ракете. Но то, что впереди ничего хорошего не ожидается, уже понимало большинство населения. Горбачёв продолжал предательски в одностороннем порядке разоружать страну, бывшие союзные республики всё больше обретали независимость, разнузданное телевидение нагнетало обстановку и, по сути дела, ежедневно звало Русь к топору.

В своём пасхальном обращении ко всей многомиллионной пастве вернувшийся из Иерусалима Предстоятель взывал к миру и милосердию. Однако призывов великого миротворца не слышали разжигатели вражды. Поддерживаемый Горбачёвым папа Иоанн Павел Войтыла уже назначал своих архиереев в Москву и Новосибирск, тем самым подрывая дружеские отношения с Московской Патриархией. В ответ Патриарх Алексий II заявил о своём отказе от участия в Католической ассамблее в Риме и отправился в Константинополь, где совершал богослужения вместе с Патриархом Димитрием (Пападопулосом), очень хорошо относившимся к Русской Церкви.

В мире Патриарха открывались новые храмы и монастыри, состоялась первая литургия в петербургском Казанском соборе, проходили паломничества и перенесения святых мощей. В параллельном мире зла и смуты Ельцин танком шёл к власти, смеясь над трусливо трепещущим Горбачёвым, которому в утешение вручалась Нобелевская премия мира. 12 июня Ельцин стал президентом России, набрав чуть больше половины всех голосов избирателей и потом почему-то именовавшийся «всенародно избранным», хотя почти половина россиян отдали свои голоса его соперникам — Рыжкову, Жириновскому, Тулееву, Макашову и Бакатину. В тот же день Собчак стал мэром города на Неве и тотчас сдержал своё предвыборное обещание: вернул Северной столице её исконное наименование — Санкт-Петербург. В параллельном мире рухнули Варшавский договор и Совет экономической взаимопомощи, начался так называемый новоогарёвский процесс перехода от союза пятнадцати республик к союзному договору независимых государств. По всей стране окончательно опустели полки магазинов, началась безработица, покатилась грабительская приватизация по схеме Чубайса и Гайдара, народ стремительно превращали в безнравственное стадо.

10 июля в Кремлёвском дворце съездов свежеиспечённый президент России под фанфары вышел на сцену трезвый, приглаженный и объявил:

— Граждане Российской Федерации! Клянусь при осуществлении полномочий президента Российской Советской Федеративной Социалистической Республики соблюдать Конституцию и законы РСФСР, защищать её суверенитет, защищать свободы и права человека и гражданина, права народов РСФСР, добросовестно исполнять возложенные на меня народом обязанности.

Все встали под звуки нового гимна России, в качестве которого тогда исполнялась «Патриотическая песнь» Глинки. Всё это действо было названо неудобоваримым для русского восприятия словом «инаугурация», которое остряки тотчас перемололи в «кенгурацию». Страсть к иностранным заимствованиям — болезнь всех русских реформаторов, которые почему-то обычно считают, что обновление России никак не возможно без искажения её природного языка.

Предстоятель Церкви удостоился приглашения на акт вступления Ельцина в должность председателя страны, как могло бы это именоваться вместо «президент». Но куда там! У нас и градоначальники теперь становились мэрами, хотя от этого слова быстро стали производить — «мэрское решение», «мэрское правление» и даже «мэрская морда» — всё мерзкое. Даже такой либерал, как теледеятель Парфенов, и то в своей программе «Намедни» заметил, что «президент России» в первое время звучало столь же абсурдно, как «царь США».

Выйдя на сцену, Святейший Патриарх Алексий II благословил первого президента России на честное служение своему народу. Надо полагать, он уже тогда понимал, что Ельцин едва ли станет хорошим правителем, ведь только слепой не видел, какие вражьи силы стояли за спиной у «царя Бориса». Но патриаршье благословение хоть как-то да должно было смягчить пришедшего во власть политика, готового безжалостно разрушать всё подряд, лишь бы сия власть ему была обеспечена.

23 июля Святейший в последний раз совершил литургию у раки преподобного Серафима в Богоявленском Елоховском соборе в сослужении сорока архиереев. Во второй половине дня автоколонна двинулась из Москвы на восток. Впереди ехала машина с установленной на ней большой иконой Серафима Саровского, за ней — микроавтобус с мощами, далее — автомобиль со Святейшим, а уже за ним — длинная вереница машин, в которых ехали архиереи, священники и миряне. Начался многодневный крестный ход, завершившийся в Дивеевской обители, где оправдалось пророчество преподобного Серафима о свече. Незадолго до своей кончины он передал свечу монахиням со словами:

— Одна из вас с этой свечой будет встречать моё тело — его перенесут и упокоят в Дивееве. Ведь я мощами своими не буду лежать в Сарове, а перейду к вам в Дивеево.

В 1833 году преподобного похоронили в Саровском монастыре. И в 1903 году после прославления Серафима в лике святых его мощи были положены в Троицком соборе Сарова. Потом грянула революция, мощи исчезли, а в 1927 году блаженная Мария Ивановна собрала всех дивеевских сестёр, зажгла пред ними ту заветную свечку и сказала:

— Одна из вас останется в живых, когда мощи преподобного Серафима вернутся в Дивеево, и она будет его встречать с этой свечой.

Единственной, кто остался в живых из тех сестёр в 1991 году, оказалась матушка Фрося. Когда Патриарх Алексий II с сонмом архиереев, сопровождаемый толпами верующих, вносил мощи преподобного Серафима в дивеевский храм, она, матушка Фрося, стояла в дверях, держа в руках зажжённую заветную свечу!

2 августа Святейший отправился в обратный путь. Неделю он отдыхал в Переделкине, потом 12 августа состоялась встреча прибывших из Петербурга мощей святителя Иоасафа Белгородского, которые поместили в Елоховском соборе, и Предстоятель совершил литургию. 15 и 16 августа он находился в Новгороде, совершал литургию в Софийском соборе. Вернулся в Москву к самому началу событий августовского путча.

Знал ли он о том, что таковые события произойдут? Надо полагать, человек такого уровня был осведомлён о том, что нечто подобное случится. 20 августа в подмосковной усадьбе Ново-Огарёво по инициативе Ельцина должно было состояться подписание договора между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Узбекистаном о создании Союза суверенных государств. Этим впрямую нарушались итоги всенародного референдума о сохранении СССР. Часть партийной верхушки готовила ответный ход, которым, собственно говоря, и должно было стать создание хунты. В общем, в верхах знали, и наверняка знал Предстоятель Церкви, что конец августа будет жарким. Рано утром 19 августа, в праздник Преображения Господня, севастопольский полк КГБ блокировал президентскую дачу в Форосе, а в шесть часов утра было объявлено о неспособности Горбачёва