царе Алексее-Михайловиче. После революции всё тому же Барановскому удавалось долгое время спасать святыню от поругания и разрушения и даже реставрировать, но в 1936 году собор разобрали, а на его месте долгое время существовал общественный туалет. Летом 1990 года Юрий Михайлович Лужков, бывший тогда председателем Мосгорисполкома, подписал решение о восстановлении Казанского собора.

И вот в праздник иконы Казанской Богоматери в сослужении четырнадцати архиереев Патриарх Алексий II освятил закладку на Красной площади храма, который после этого стали восстанавливать по чертежам, оставленным Петром Дмитриевичем Барановским.

Совсем недавно он стал Святейшим, а всем уже казалось, что именно с его приходом стремительно и ежедневно возрождалась и расцветала русская православная жизнь. Одна за другой возвращались наши святыни, храмы и иноческие обители. Следом за Валаамом стали воскресать Соловки — 25 октября 1990 года Священный Синод постановил вернуть здесь к жизни Спасо-Преображенский ставропигиальный мужской монастырь. Игумен Герман (Чеботарь) стал исполняющим обязанности наместника, вскоре на Соловках появились первые послушники.

5 ноября Святейший в своём обращении к согражданам выступил с оценкой революции 1917 года. Впервые после обвинительных посланий Патриарха Тихона Предстоятель Русской Церкви говорил о том событии как о губительном: «Семьдесят три года назад произошло событие, определившее путь России в двадцатом столетии. Этот путь оказался скорбен и тяжек... И пусть все минувшие годы один за другим встанут в нашей совести и будут нас умолять не платить человеческими судьбами за эксперименты и принципы политиков».

Вскоре он уже был во Владимире, где совершал первую за многие десятилетия Божественную литургию в небесно-прекрасном Успенском соборе, являющемся главным символом Владимиро-Суздальской Руси. Сей шедевр русского зодчества построил Андрей Боголюбский, значительно расширил дед Александра Невского Всеволод Большое Гнездо, а ещё через два века расписали Андрей Рублёв и Даниил Чёрный. Патриарху Алексию II удалось добиться разрешения на совместное владение Успенским собором Церковью и Владимиро-Суздальским музеем-заповедником.

А тем временем с Украины вновь приходили неприятные вести. Священный для каждого русского человека Софийский собор захватили, при полном попустительстве властей, раскольники. 17 и 18 ноября здесь проходила интронизация 92-летнего жителя США Мстислава Скрипника в чине «Патриарха Киевского и всея Руси-Украины». Как пишет Владислав Петрушко: «Титул раскольничьего лидера отражал всё ту же националистическую идеологию, которая со времён М. Грушевского утверждала, что подлинная Русь — это Украина, в то время как Россия — это империя, основанная дикими финскими племенами, узурпировавшими у славян этноним “Русь”. В Софийском соборе Скрипнику, который к тому времени не мог уже двигаться самостоятельно, сослужило 40 раскольничьих “священников” в присутствии ещё 200. Украинское телевидение транслировало это действо, и сентиментальный Мстислав, как ребёнок радовавшийся своему “патриаршеству”, плакал перед кинокамерами от счастья. Небезынтересно отметить и такой штрих, выдававший честолюбивые мотивы лидеров раскола: белый куколь “патриарха Киевского” автокефалисты соорудили по образцу единственного в своём роде головного убора столь ненавистного националистам Московского Патриарха».

Удивляться тому, что украинские власти не воспрепятствовали этому событию, не приходится — в Киеве уже вовсю заправлял националист и русоненавистник Леонид Кравчук, уроженец Польши. В 1990 году он стал председателем Верховной рады и, на радость своим западным хозяевам, старательно подготавливал отделение Украины от Русского государства.

Новоиспечённый «патриарх» Украины сразу после торжеств упорхнул обратно в Америку, где ему, конечно, было куда уютнее, чем на раздираемой страстями и смутой батькивщине.

Алексий II стал Патриархом, когда ещё теплилась надежда на то, что новая русская революция пойдёт по мирному пути, когда верилось, что происходит светлое чудо, с великой державы отсыхает и сваливается короста. Многие верили, что с возрождением церковной христианской жизни воскреснет Святая Русь, великая православная империя. Многим хотелось верить, что и царь появится. Светлый, сильный и державный. А если не царь, то он — Святейший Патриарх Алексий II станет главным человеком в государстве, и руководители будут его слушаться и делать всё, чтобы Россия стала лучшей в мире страной. Не самой богатой, не самой сильной, а именно — самой лучшей.

Была мечта, что одним из символов грядущего возрождения станет воскрешение ещё одного главного храма России — Христа Спасителя. Храм-памятник победе над Наполеоном, он долго и трудно строился в XIX веке, чуть было не стал по проекту масона Карла Витберга новым Ватиканом на Воробьёвых горах, но, попав под крыло святителя Филарета (Дроздова), был выстроен именно как брат Кремля в центре Первопрестольной, показывая, что Церковь и государство должны идти рядом. По проекту архитектора Константина Тона и при непосредственном и постоянном попечении Московского митрополита Филарета храм стал воплощением России как части света, лежащей между Европой и Азией, ибо в нём византийское и восточное смешалось с европейским и западным. Ведь такова наша империя после государей Алексея Михайловича и Петра Алексеевича. Внутри храм расписывали наши лучшие художники — Суриков, Крамской, Верещагин. С внешней стороны его украсили горельефы скульпторов Иванова, Рамазанова и Логановского. Сюжеты для росписей и горельефов продумывал и утверждал святитель Филарет.

Перед храмом Христа Спасителя впервые была исполнена торжественная увертюра Чайковского «1812 год». После освящения, состоявшегося в 1883 году, здесь отмечались всенародные праздники, коронации и юбилеи. В хоре храма Христа Спасителя звучали голоса Фёдора Шаляпина и протодиакона Константина Розова, басу которого Шаляпин даже завидовал. А в 1917 году здесь, под сводами храма Христа Спасителя, старец Зосимовой пустыни Алексий (Соловьёв) вынул жребий митрополита Тихона (Беллавина), ставшего первым послесинодальным Патриархом Московским и всея Руси.

Большевикам, ненавидевшим великое и славное прошлое России, ненавистен был и храм-памятник войне с Наполеоном. В 1931 году ВЦИК под председательством «доброго дедушки» Калинина принял решение храм снести, а на его месте построить новую Вавилонскую башню — Дворец Советов. Чудовищный по своим размерам, он должен был во много раз превышать размеры храма Христа Спасителя, одна только фигура Ленина на вершине Дворца Советов предполагалась такого же размера, как храм. А у подножия Дворца Советов — ставший карликовым Кремль... Оторопь берёт, едва только представишь такое!

Храм Христа Спасителя взорвали 5 декабря 1931 года, за десять лет смогли только вырыть на этом месте гигантский котлован и заложить фундамент, но во время Битвы под Москвой фундамент разобрали и двутавровые сваи использовали для возведения противотанковых ежей. В послевоенное десятилетие о мертворождённом Дворце Советов напоминали лишь станция метро «Дворец Советов», которую в 1957 году переименовали в «Кропоткинскую», да страшный зияющий котлован, который в 1960 году