И что самое удивительное – Кристофер и Аура оказались правы.

Едва переступив порог оранжереи, Джиан и Тесс замедлили шаг. Они отрешенно глядели перед собой. Аура вела детей за руки, а Кристофер стоял возле атанора и внимательно смотрел на них.

Аура почувствовала, как дети сильнее сжали ее руки. За завтраком они разговаривали и шутили, и Тесс впервые засмеялась. Теперь Аура боялась, как бы не навредить девочке. У них с Кристофером нет ничего, кроме безумных догадок, но это единственная возможность напасть на след Лисандра.

Идея использовать дар детей пришла в голову Ауре, а Кристофер предложил отвести их в оранжерею, где энергетика самая сильная. Никто не знал, что из этого выйдет.

Серое небо низко нависло над стеклянной крышей, только на востоке, словно рана, зиял просвет в пелене облаков. В нем проглядывало солнце, похожее на пылающее сердце, и бросало яркий свет на берег и угрюмое море. Глаза детей тоже засветились в лучах солнца, падавших сквозь стеклянную крышу. Конечно, это просто совпадение, и все же, казалось, сама природа говорит о том, что вот-вот случится чудо.

– Джиан, – обратилась Аура к сыну, наконец отпустив руки детей, – я хочу, чтобы ты попробовал кое-что вспомнить.

На самом деле она скорее надеялась выведать что-нибудь у Тесс, но Джиан был старше и чувствовал себя увереннее. Вот она и решила начать с него.

Дети, словно погруженные в транс, стояли и смотрели на ослепительное солнце. Джиан наклонил голову.

– Что вспомнить, мама?

– Ты помнишь что-нибудь о дедушке? – У Ауры ком подступил к горлу, и голос прозвучал как чужой.

– Конечно, помню.

Нестор умер задолго до рождения мальчика, но его ответ никого не удивил.

Присев на корточки перед детьми, Аура снова взяла их за руки. Когда она прикоснулась одновременно к обоим, ей показалось, будто по телу прошел легкий электрический разряд.

– А помнишь то время, когда дедушка был молодым?

– Кажется, да.

Кристофер медленно приблизился.

– Сработало, – изумленно прошептал он. Ни он, ни Аура не рассчитывали на успех – тем более так скоро.

– Расскажи, что именно ты помнишь, – попросила Аура сына. – Ты знаешь, как выглядели его родители?

– Нет. – Это слово резко зазвенело в воздухе. Но не успела Аура задать следующий вопрос, как Джиан продолжил: – Дедушка в то время носил странную одежду. Похожую на ночную сорочку.

Аура и Кристофер растерянно переглянулись.

– Он сидит на лошади, – продолжал Джиан. – Это я ясно помню. Дедушка хорошо держался в седле. Однажды он даже перепрыгнул через расщелину в горах, широкую и глубокую.

– А каким он был, когда учился в школе?

– В школу он не ходил. – Джиан не сводил глаз с солнца, слово именно на нем видел эти картины. – Хотя… нет, я вижу что-то похожее на школу. Большой и мрачный дом.

– Можешь сказать, где он стоит?

– Кругом лес. И горы. Высокие.

В голову Ауре пришла неожиданная мысль: в интернате при монастыре Святого Иакова, скорее всего, не всегда учились только девочки. Может, раньше туда принимали и мальчиков?

Аура собиралась задать следующий вопрос, но тут заговорила Тесс. Ее звонкий голосок звучал так, словно она только что проснулась.

– Я тоже помню этот дом. Папа там жил.

Значит, Нестор и Лисандр познакомились в монастыре Святого Иакова?

– Я помню старика, он учил папу всякому, – продолжала девочка. – Папу и еще другого мальчика.

– Моргант. – Похоже, это имя всколыхнуло в Джиане целый ворох неприятных воспоминаний.

– Как? – резко переспросил Кристофер. – Как ты сказал?

– Старика звали Моргант, – повторил Джиан. Аура и Кристофер испуганно и завороженно наблюдали, как воспоминания двоих детей складываются в общую картину.

– Моргант был учителем? – спросила Аура.

– Да, – ответил Джиан.

– Нет, – возразила Тесс.

– Вспомните точнее! – потребовал Кристофер. Аура свирепо на него взглянула.

– Не дави на них! Они и так стараются.

Проворчав что-то себе под нос, Кристофер кивнул.

Аура снова повернулась к детям.

– Так кем же был этот Моргант?

Солнце скрылось, на лицо Джиана упала тень.

– Он жил в большом доме. Вместе с другими мужчинами. Они все носили одинаковые рубашки – белые и длинные.

– Как у тех людей, которых ты видел раньше? – спросила Аура дрожащим голосом. – С красными крестами?

– Да, такие же. Но Моргант не всегда носил рубашку, а только когда уезжал на лошади с отцом и другим мальчиком, чтобы…

В этот момент Тесс пронзительно закричала.

– Что случилось?! – Аура привлекла девочку к себе. Тесс перестала кричать, но дрожала всем телом. – Ну же, все хорошо, – нежно шептала Аура. – Все в порядке. – Одной рукой она еще держала Джиана, не решаясь прервать связь между детьми. Кто знает, не исчезнет ли воспоминание. Ауру мучила совесть, но она не могла иначе. Нужно узнать правду. Прямо сейчас.

Джиан, казалось, не слышал оглушительного крика и как ни в чем не бывало продолжал:

– Они поймали девочку. А потом убили ее. Моргант объяснил дедушке и другому мальчику, что делать с ее кровью.

– И что же? – спокойно спросил Кристофер.

– Они выпустили кровь в ванну. В большую ванну в большом доме. И Моргант туда сел. Прямо в ванну с кровью. Он говорил дедушке, что так человек может помолодеть. Но это неправда. Моргант не стал моложе. Он всегда был стариком. Ничего не вышло. Кровь… – Мальчик умолк и вдруг запыхтел, будто ему не хватало воздуха.

Аура привлекла к себе и его и теперь обнимала обоих детей. Что за чудовище этот Моргант? Ее вдруг осенила догадка. Что если это тот самый старик, от которого она едва сбежала тогда, в Альпах?

– Все, пора заканчивать, – сказала Аура.

– Нет, еще рано, – возразил Кристофер. – Нужно узнать больше.

– Но дети этого не выдержат!

Джиан и Тесс дрожали в ее объятиях.

– Аура, – умоляюще проговорил Кристофер, – мы не можем вот так сдаться.

– Попробуем еще раз, но потом.

– Давай доведем дело до конца. Узнаем столько, сколько сможем, и больше не будем их мучить.

У Ауры сердце кровью обливалось, но все же она согласилась и с ужасом подумала о том, что желание продолжить дело отца взяло верх над материнскими чувствами.

Мягко отстранившись от детей, Аура стала их подбадривать. Джиан и Тесс отступили от нее и взялись за руки. Девочка была бледна как мел, дрожала всем телом. Джиан же, наоборот, собрался, успокоился, словно понял, что они делают важное дело.