«Сейчас».

Удар. Кроун осел на землю, зажимая ладонями рану в боку. Стена пала. Ко мне подлетела Элена. Она теребила меня, спрашивала о чем-то, но я ничего не слышал. Все вокруг плыло, качалось.

– Мы нашли Ленора, – как сквозь дымку, долетел до меня голос Айдоры. – Он был в экипаже. Аль? Аланел!

На этот раз не было ни тьмы, ни Реуса, говорившего голосом давно умершего дяди. Просто забытье, из которого меня вырвали довольно грубо – сунули под нос противно пахнущий мешочек. Я чихнул и открыл глаза. Моя комната. Знакомые стены, потолок. Меч, замерший на столе. Элена и Петер, склонившиеся надо мной. Ожидал, что сестра будет снова реветь. Вместо этого она была зла, как тысяча подземных духов.

– Очнулся? – грозно спросила она.

– Кажется, – попытался я сесть.

– Еще раз вытворишь подобное – сама убью, – голос Элены дрогнул, и она поспешил отойти от кровати.

Я принял вертикальное положение. Голова немного кружилась, но в целом чувствовал себя неплохо.

«С возвращением», – пропел голосок Беланны. Стоп. Если в Реусе заключена сила дяди, то и Беланна – непростой кинжал? Надо бы выяснить. Но не сейчас. Воспоминания о событиях последнего дня хлынули потоком.

– Что с Ленором и Джемом? – спросил я, подскакивая с кровати. Пришлось опереться на стену, чтобы не упасть, но уж валяться точно не собирался.

– Живы, – отвела взгляд Элена.

– Что не так? Отвечай!

– Кроун применил на них зелье, которое блокирует магические аномалии. И теперь они умирают, – вместо сестры ответил Петер. Он казался таким спокойным, что захотелось вцепиться в его физиономию и пару раз приложить головой об стол. Но я поднялся с кровати и начал застегивать рубашку. Сколько же я провалялся? Хотелось бы знать, только спрашивать некогда.

– Где они? – обернулся к Петеру.

– В больничном крыле. Где же еще? Над ними колдует Айдора. Никого не пускает.

В больничном крыле я не был ни разу. Кажется. Помнил только, что находится оно на первом этаже общежития. Спустился по лестнице, миновал холл – и чуть не был раздавлен в объятиях. Кэрри и Регина, не стесняясь, превратили мои плечи в носовые платки. Обе рыдали безутешно. У стены притаились Кертис и Дени, бледные, как призраки.

– Прекратите истерику, – с трудом отцепил от себя девушек. – Еще никто не умер.

Девушки зарыдали еще громче. И даже Кертис вытер рукавом глаза. Но некогда было их успокаивать. Все четверо живы и здоровы, а слезы еще никому не навредили. Я миновал притихших студентов и постучал в двери лазарета.

– Я что сказала, не пущу! – распахнулась створка, чуть не оставив меня без носа, и растрепанная Айдора появилась на пороге. – Ой, Аль. Я думала, это снова студенты.

– Нет, это всего лишь я. – Моя злость на деканшу не утихла. Если бы не ее тайны, никто бы не пострадал. – Можно войти?

Айдора шагнула в сторону, пропуская меня внутрь. Дверь закрылась. Сильно пахло лекарскими сборами. Кровати были скрыты от взгляда тканевой завесой. Кроме Айдоры, здесь не было ни души из лекарей.

– Как они?

Деканша пожала плечами и махнула рукой. Я подошел к занавескам и раздвинул их. Ленор и Джем лежали на койках. Тело Джема по-прежнему покрывали пятна. Их стало еще больше, они сливались и образовывали новые. Ленор, наоборот, казался белее мела. Словно неживой. Лишь редкое дрожание ресниц говорило о том, что парнишка жив. Но даже не будучи лекарем, я видел, что дела плохи.

– И что можно сделать? – обернулся к Айдоре.

– Я не знаю, – ответила та. – Никто не знает. Лекари сказали ждать. Они либо справятся, либо умрут. Вот и сижу здесь. Как вы себя чувствуете?

– Жив, как видите. – Я присел на стул между койками. – Идите отдыхать. Раз уж помочь не можете.

– Аль, вы вините меня…

– Возможно, – перебил я ее. – Но не только вас. Себя тоже. Мне нужно было проверить, что за человек этот Кроун. А я упивался сомнениями, поиском своего пути. Так что это моя вина.

– Не будь вас, это случилось бы гораздо раньше. У нас не было причин сомневаться в Кроуне. Он давно работал с магическими аномалиями. Простите, что втянули вас в это.

– Вы знали? Что я – не он?

– Конечно, – склонила голову деканша. – Вы появились так внезапно. Я сначала приняла вас за шпиона, но потом поняла, что дело в другом. Нам с Аверсом стало любопытно, сколько вы продержитесь. Тем более защита академии вас пропустила.

– И Кроуна тоже.

– Кто-то изменил структуру заклятий. Я так и не нашла кто. Наверное, тот, кто выпустил отсюда Лизи и Микеля.

– Их неведомый сообщник, который помогал разукрашивать мою комнату.

– Он. Аль, я действительно хотела, чтобы вы остались здесь. И не пустить Кроуна не могла – у нас было распоряжение самого крона. Состав профессоров подбирал Верховный Жрец.

– Но вы позволили мне преподавать.

– Да, и разыграла комедию. Ректор дал добро. Все считали вас Кроуном. Письма настоящего профессора его покровителям мы перехватили. А найти академию сам он не мог. Не знаю, догадывался ли он, что вы заняли его место. Наверняка догадывался. Думаю, у него были свои мотивы.

– Почему бы у него не спросить?

– Кроун бежал, – склонила голову Айдора. – Пока мы были заняты студентами и вами, он улизнул. Не знаю, как это вышло. Уверена, кто-то ему помог.

– Еще один неведомый добродетель. Куда смотрел ваш ректор?

– Я пойду. – Айдора сбежала. Я не стал ее останавливать. Пусть идет. Для меня было важнее другое – как спасти мальчишек. Но я не знал ответа. Поэтому просто сидел рядом. Мысли путались. Вопросов по-прежнему было слишком много. Поэтому проще было запретить себе думать.

Что за вещество создал Кроун? Если это яд – то должно быть противоядие. Если зелье – можно ли уничтожить его эффект? И почему оно проявляет себя так по-разному? На Джема попали всего лишь капли. А Ленор, похоже, находился под действием несколько дней. Но, значит, противоядие есть, потому что Кроун пытался вывезти Ленора из академии живым. Он был уверен, что сможет вернуть его в сознание.

Я подскочил и кинулся к двери. Дежурные не сменились. Только к ним добавились Элена и Петер.

– Присмотрите за ними, – на ходу крикнул я сестре. Где поселили Кроуна? Кажется, недалеко от меня. Почему до сих пор никто не обыскал его вещи? А если обыскал, то почему ничего не сказал мне? Но вещи Кроуна были не только в комнате. Он ехал в экипаже. Значит, должен был забрать необходимое с собой. Я не мог раздвоиться.