В это время в дверь постучали, и Джулия услышала тихий голос матери:

– Джулия, открой, это я.

Джулия открыла дверь и, глядя на мать испуганными глазами, прошептала:

– Мама, у меня, кажется, кровотечение.

Мать ободряюще улыбнулась ей. – Не волнуйся, – сказала она и протянула ей пук ваты, – подложи пока, а я вызову такси.

– Это ведь кровотечение, да, мам? – в ужасе спросила Джулия.

– Это выкидыш, – шепотом, чтобы никого не разбудить, ответила Кармен. – Самопроизвольный выкидыш. Сейчас мы поедем в больницу.

В больнице ей сделали чистку, и когда она пришла в себя после анестезии, в палате у ее постели сидела Кармен.

– Теперь все в порядке, – сказала она дочери. – Со многими это случается. Отцу и Бенни об этом знать не обязательно.

– Но один человек должен об этом знать, – сказала Джулия.

– Он уже знает, – ответила мать. – Сейчас он приедет.

– Ты такая хорошая, мамочка! – с улыбкой сказала Джулия и облегченно вздохнула.

Джулия стояла у окна, глядя на подсвеченную Мадонну, вознесенную над ее родным городом. Она с детства любила смотреть на венчающую шпиль собора золоченую фигуру с молитвенно сложенными руками и поднятым к небу лицом и верила в ее доброту и заступничество. Отсюда, из мансарды высокого средневекового здания, где они жили теперь втроем – она, Лео и кошка Исидора, – открывался фантастический вид на миланские крыши, и Джулия радовалась, что Лео удалось найти такую романтическую квартиру в самом центре.

Лео сдержал слово: он разошелся с женой и снял эту мансарду. В здании размещались конторы, так что к вечеру они оставались единственными обитателями этого старинного дома. Кухня и ванная комната были крошечные, зато гостиная – довольно просторная, в спальне огромная массивная кровать стояла под скосом потолка, и вставать с нее приходилось осторожно, чтобы не удариться головой о балку. Очень красив был кабинет, в него вела деревянная лестница, покрашенная красной масляной краской.

Джулия выбрала для переезда август, когда никого из ее домашних не было в Милане. Изабелла со своим женихом отдыхали на острове Святого Маврикия. Джулия не сомневалась, что они отправились в такую даль не ради купания в Индийском океане, а исключительно для того, чтобы убивать наповал своими открытками с экзотическими видами умирающих от зависти друзей, которым пришлось остаться в душном Милане.

Бенни подбил нескольких приятелей поехать в Грецию, где он рассчитывал «случайно» встретить адвоката Саверио Тонани, отца Сильваны. Адвокат был известной личностью, и Бенни мог бы многого добиться под его руководством. Возможно, подобная перспектива казалась ему настолько заманчивой, что он частенько в задумчивости рисовал профиль Сильваны, подруги Джулии, разглагольствуя при этом, что в женщине главное не красота, а душевные качества. О лучшей партии Бенни и мечтать не мог: влюбленная в него Сильвана открыла бы ему путь к карьере.

Кармен врачи посоветовали увезти мужа из города, и они отправились на курорт в Рапалло.

Джулия так решительно боролась за свое счастье, что семья наконец смирилась, предоставив ей самой решать свою судьбу. Сейчас, глядя на крыши и светящуюся в ночном небе Мадонну, Джулия вдруг вспомнила море и уютный пансион, где они отдыхали с дедушкой Убальдо.

Мелодичный звук колокольчика вывел ее из задумчивости, и она со всех ног бросилась открывать дверь. Она всегда с нетерпением ждала Лео и радовалась его приходу. Когда она слышала его шаги по скрипучей лестнице, сердце ее начинало нетерпеливо биться, щеки розовели, в глазах появлялся блеск. Прежде чем войти, Лео протягивал очередной подарок – букетик цветов, коробку конфет или какую-нибудь хозяйственную вещь, не лишнюю в их еще не обжитом доме. Кошка Исидора обычно успевала опередить Джулию и первой поздороваться с Лео – мурлыча, она терлась о ноги хозяина, мешая ему войти.

На этот раз Лео, едва поцеловав Джулию, преподнес ей особый сюрприз.

– Собирайся, – сказал он.

– Куда? – удивилась Джулия.

– Мы уезжаем, – весело ответил Лео.

Джулия смотрела на него своими черными, широко раскрытыми глазами и ничего не понимала.

– Объясни, пожалуйста, куда мы уезжаем? – заинтригованно спросила она. – И не темни, а то я тебя убью. – И она, сжав кулаки, стала колотить Лео.

– В Арджентарио, – ответил он наконец, – на виллу Серена.

– Это что, гостиница или пансион? – спросила Джулия, уже начав складывать в кожаный чемодан рубашки и галстуки Лео.

– Ни то, ни другое. Это собственный дом Рибольди. Завтра день рождения старухи Серены Рибольди, и мы приглашены! Будет шикарный прием.

– Не может быть! – воскликнула Джулия, опускаясь на табуретку. – Если издатель Рибольди празднует день рождения своей законной супруги, то он должен тебя не со мной приглашать, а с женой.

– Рибольди пригласил Лео Ровелли с подругой, можешь посмотреть. – И Лео протянул Джулии изящный пригласительный билет с личной подписью крупнейшего издателя.

Рибольди ежегодно устраивал приемы в честь своей жены и приглашал на них видных представителей литературы и политики, известных журналистов, режиссеров, иными словами – миланский свет.

– Но у меня нет подходящего платья, – расстроенным голосом сказала Джулия. – И купить не на что.

В обмен на свободу Лео отдавал жене половину своих заработков, поэтому приходилось экономить на чем только можно. Они и отдыхать не поехали из-за безденежья.

– У тебя будет самое лучшее платье, – заявил Лео и торжественно вынул из кармана объемистую пачку банкнот.

Глаза Джулии еще больше расширились от удивления.

– Откуда у тебя столько? – спросила она.

– Не важно.

– Банк ограбил?

– Не ограбил, а позаимствовал.

– Значит, у нас еще есть время до появления полиции, – сделав страшные глаза, прошептала Джулия и принялась хохотать.

Невесть откуда свалившиеся деньги омрачали ее счастливое настроение, но она подумала, что ей не о чем беспокоиться: в конце концов, Лео умнее, опытнее и старше ее, он знает, что делает.

Это было первое в ее жизни платье от фирмы «Ив Сен-Лоран». Длинное, свободное, переливающееся, с глубоким вырезом, оно сидело на ней потрясающе.

– Вам известно, что вы очаровательная киска? – сказал, улыбаясь, Рибольди, когда Лео представил ему Джулию. – Ради такой женщины можно устроить переворот в своей жизни, я понимаю Ровелли. Без шуток, я восхищен.

Его грубоватая речь выдавала в нем человека, уверенного в себе и привыкшего разговаривать с людьми чуть свысока. Джулия растерялась, не зная, в каком тоне ответить на такой комплимент, и стала искать глазами Лео, но тот куда-то исчез.