– Кажется, я спросила, знакомы ли вы, – напомнила Джулия. – Хотелось бы услышать ответ.

– А если и знакомы, что тут удивительного? – пожал плечами Лео. – У каждого журналиста масса знакомых, – объяснил он, подходя к Джулии и обнимая ее.

– Интересно, а какое же место занимаю я в этой многомиллионной толпе? – поинтересовалась Джулия.

– Лучшее из лучших. Ты среди тех, с кем связаны счастливые, неповторимые моменты в жизни.

– Ты не экономишь прилагательных. Так недолго израсходовать весь запас, – съязвила Джулия, понимая, что Лео просто заговаривает ей зубы. – Ну а Заира? К какой части твоих знакомых она принадлежит?

– К той, которую можно назвать случайными. Первый раз мы встретились на автомобильном заводе в Маранелло. Я приехал туда взять интервью у Энцо Феррари. А она, – он посмотрел на Заиру, – подобрать себе машину.

– Завидная память! – не удержалась маркиза.

– А второй раз? – решительно спросила Джулия.

Заира с кислым видом села за стол.

– Поскольку никто не нуждается в услугах маркитантки, придется завтракать в одиночестве, – проворчала она, поднося ко рту ломтик дыни.

Лео сел напротив и усадил Джулию на колени.

– Если у кого и есть право задавать вопросы, так это у меня, – ядовито улыбнулся он. – Я видел, как она тебя обнимала.

Джулия засмеялась.

– Мы с Заирой старые подруги, – объяснила она. И хотя ответы Лео не показались ей убедительными, решила разрядить обстановку: – Я хочу есть. – И, открыв баночку йогурта, погрузила туда чайную ложку.

Джулия не знала, как поступить: раскрыть или не раскрывать Лео маленькую тайну своих отношений с Заирой? Впрочем, и сейчас, через столько лет, ей самой нелегко было разобраться в сложных чувствах к подруге.

Некоторое время в кухне царило тягостное молчание. Первой его нарушила Заира.

– По-моему, я здесь лишняя, – решила она, вставая из-за стола. Голос ее дрожал, ей было тяжело видеть Джулию на коленях у мужчины.

– Как можно быть лишней в собственном доме? – подпустила шпильку Джулия.

– Я приехала показать тебе план реконструкции. Тут все будет переделано.

– Ну а я-то при чем? – удивилась Джулия, по-прежнему сидя у Лео на коленях. – Я думала, ты захочешь приобрести часть дома своего дедушки. Ты так любила его, что будешь иметь преимущественное право на покупку. А напротив я построю целый комплекс с бассейном и теннисными кортами.

– Идея мне кажется разумной, – заметил Лео. – Жилье в таком месте – хорошее вложение капитала.

Джулия встала.

– Я могу вложить деньги в покупку велосипеда, и то с трудом, – горячо сказала она. – Моих «капиталов» на книги не хватает, а вы мне предлагаете часть дома!

– Деньги – не проблема, их всегда можно найти, – возразил Лео.

– Деньги находят те, у кого они есть.

– Если надумаешь, – уходя, сказала Заира, – дай знать.

Было слышно, как взревел мотор ее джипа, и через некоторое время снова воцарилась тишина.

– «Опасные связи»? – с намеком спросил Лео, когда они остались одни. – Ну-ка, выкладывай все начистоту. – И он хитро подмигнул.

Лео обладал удивительной способностью портить ей настроение. Счастье, которое переполняло ее после ночи любви, мгновенно улетучилось.

– Это ты выкладывай начистоту, – потребовала Джулия. – Если мне не изменяет память, мы остановились на первой встрече с Заирой. О второй ни ты, ни она словом не обмолвились.

– История в духе Хемингуэя, – нервно затянувшись сигаретой, начал рассказывать Лео. – Африка, сафари, только вместо ружья фотоаппарат. Иллюзия экзотики и острых ощущений. Что касается Заиры, и экзотику, и острые ощущения она нашла в объятиях молоденькой жены одного из местных властителей.

Представив себе два сплетенных женских тела, Джулия почувствовала отвращение и одновременно злость. Оба хороши, и Заира, и Лео.

– А ты как с ними оказался? – спросила она подозрительно.

– Я был там по делам и встретил ее случайно, – как-то слишком небрежно бросил Лео.

Джулия подумала, что вся эта цепь совпадений могла оказаться вовсе не случайной, но предпочла не докапываться до истины.

– Впрочем, мне это неинтересно, – словно испугавшись, что докопается до нелицеприятной правды, сказала она.

– Вот это мудрые слова, – сказал Лео, вставая и подходя к ней.

Он обнял ее и нежно погладил грудь, как перед этим Заира.

– Маркиза тебя точно так же гладила, – заметил он. – Это был прилив нежности, единственная дозволенная ласка или только начало любовной игры, которая должна была закончиться близостью?

Он спросил это полушутливо, но в его тоне Джулия уловила подозрение. Лео был по-настоящему влюблен в нее. Особенная, не такая, как все, – умная, красивая, чувствительная – она всерьез увлекла его. Увиденная им сцена возбуждала любопытство Лео, интриговала. Подозрение придавало таинственность их отношениям, он сам не знал, хочет ли он знать правду.

– Ты мне не ответила, – сказал он.

– И не намерена отвечать.

– Почему?

– Имею право, – с шутливой торжественностью ответила она, – потому что сказанное мною может быть использовано против меня.

– А если я буду настаивать?

– Тогда я прямо отвечу тебе, что это не твое дело, – резко ответила Джулия, – как не мое дело, что там у тебя было, есть или будет с твоей женой.

Короткая ночь любви кончилась, а с ней и сладостный обман. Жестокая действительность вступала в свои права.

– Я готов тебе все рассказать, – немного растерявшись, сказал Лео.

– А я и так представляю себе, как ты перед ней по струнке ходишь.

Слова Джулии задели Лео за живое.

– Я боюсь, что у нас ничего не получится после всего этого, – сказал он.

– Я тоже так думаю.

– Почему ты такая непредсказуемая, Джулия, такая переменчивая?

– Когда гаснет свет звезд и просыпается жаворонок, – нараспев произнесла Джулия, – когда тьма отступает за горизонт, приходит время недоверия, потому что ночь – для удовольствий и иллюзий, день – для подозрений.

– Это относится к Заире? – спросил Лео.

– Это ни к кому не относится.

«Как доказать ему, – подумала Джулия, – что я не испытываю к Заире физического влечения? Что в наших отношениях нет ничего предосудительного? Как объяснить, чтобы он поверил?»

– Мне не нравится сравнение Заиры с моей женой. В конце концов, ты знала о ее существовании, я же о Заире не знал ничего.

Джулия не чувствовала себя виноватой.