Много лет спустя Стивен Рубин заявил, что сделка сорвалась отчасти из-за несговорчивости Жильберты Бо. «Обе стороны блефовали, и она была самоуверенной всезнайкой», – высказался Рубин. Ультиматум Бо стал для Рубина «каплей, переполнившей чашу».

В то же время шеф Pentland признал, что проверка не выявила каких-то экстраординарных проблем. «Это никак не было связано с внутренними делами Adidas, – говорил Рубин. – Дело скорее было в имущественных отношениях».

Главным тормозом процесса были довольно консервативные банки, стоявшие за Pentland, а также члены наблюдательного совета, считавшие, что неразумно из-за Adidas подвергать риску открытое акционерное общество. «Если бы дело касалось лишь меня, – размышлял Рубин, – я бы купил фирму без колебаний».

А у Жильберты Бо тем временем было три дня, чтобы подготовиться к изнурительному разговору с банками.

В унылом конференц-зале одного из мюнхенских отелей француженка оказалась в окружении пятнадцати мрачно смотрящих на нее представителей немецких банков. Они принадлежали к высшему руководству влиятельнейших финансовых учреждений страны, инвестировавших в Adidas миллионы. Они были крайне терпеливы с незадачливыми сестрами Дасслер. Они с беспокойством наблюдали за Бернаром Тапи. Однако после фиаско с Pentland раздосадованные инвесторы были готовы умыть руки.

Но Жильберту Бо было не так просто запугать – она спокойно и уверенно произнесла свою вступительную речь. Финансовый директор Аксель Маркус и прежде не раз восхищался энергичными выступлениями француженки, но в Мюнхене она превзошла саму себя. Ссылаясь на разговоры с руководством Adidas и опираясь на данные, которые они предоставили, Жильберта Бо попросила банки дать компании очередную отсрочку в несколько месяцев. Несмотря на то что Adidas и в самом деле ожидали неслыханные убытки и товарооборот в текущем году, по оценкам, сокращался как минимум на 10 %, Жильберта Бо была железно уверена, что компания вплотную подошла к переломному моменту.

Большинство собравшихся финансовых экспертов не имели четкого представления о том, насколько срочно Adidas нуждался в деньгах. Сотрудники уже начинали беспокоиться, выплатят ли им вообще жалованье за октябрь. И Акселю Маркусу было слишком хорошо известно, что эти слухи небезосновательны. У предприятия не было «никаких ликвидных средств», и если мюнхенское соглашение с банками не будет достигнуто, Adidas через пару недель пойдет ко дну.

Готовый к худшему, Аксель Маркус накануне переговоров с банками навестил Герберта Хайнера, руководившего Adidas Deutschland. «Как вы полагаете, что подумают наши немецкие клиенты, когда мы не сможем выдать зарплаты за октябрь?» – спросил Маркус. Хайнер так растерялся, что ответил лишь через несколько секунд: «Реакция, вероятно, не будет положительной».

О поддержке французских банков Crédit Lyonnais и Banque du Phénix Жильберта Бо уже позаботилась. После того как французские инвесторы сошлись в решении отказать Стивену Рубину в дисконте, им пришлось возглавить миссию по спасению Adidas. На совещании в Мюнхене Жильберта Бо уговаривала их в случае необходимости в последний раз прийти ей на выручку. Crédit Lyonnais, учреждение, уже вложившее огромную сумму, наконец пообещало, если потребуется, уладить дела с немецкими банками.

Но помощь пришла со стороны Дитриха Кёлльхофера, главы банка Die Bayerische Vereinsbank AG. У него, члена наблюдательного совета Adidas, сложилось очень высокое мнение о Жильберте Бо. После ее речи он отвел в сторону нескольких немецких банкиров и убедил их поддерживать жизнь в Adidas, пока французские банки продолжают свой отчаянный поиск покупателей.

Вернувшись за стол переговоров, представители немецких банков дали француженке зеленый свет. Они подставят плечо своим французским коллегам и внесут еще 100 миллионов марок. При этом Жильберта Бо должна была взять управление предприятием на себя, пока не будет найдено долгосрочное решение. Йегги согласился покинуть пост, раз уж выкуп менеджерами не состоялся. Жильберта Бо и Аксель Маркус вздохнули с облегчением. Но заботы финансовых руководителей на этом не закончились, так как один банк не поверил ни увещеваниям Жильберты Бо, ни полным надежд прогнозам. Как назло, упрямцем оказался Дойче банк, и поэтому все соглашение оказалось под угрозой. Из-за порядков, принятых в немецкой банковской системе, капитуляция Дойче банка могла стать смертным приговором для Adidas.

Пока в Херцогенаурахе по-прежнему курсировали слухи о предстоящем банкротстве, Аксель Маркус отправился во Франкфурт на встречу с двумя представителями. Как и Жильберта Бо, он указывал на позитивные тенденции и демонстрировал диаграммы, показывающие рост заказов на будущий сезон. Банковские специалисты воздержались от замечания, что такие же прогнозы в прошлые годы оказались совершенно ошибочными. Возможно, они просто-напросто испугались града упреков и обвинений в случае краха компании, но в итоге они объявили о готовности поддержать новое кредитное соглашение в миллиард марок.

В Херцогенаурахе все обрадовались благополучному исходу, но новость о том, что мадам Бо теперь заняла кресло начальника, пришлась не по вкусу. При всех стараниях команды создать компании имидж, нацеленный на спортивных молодых людей, у руля вдруг оказывается скромно одетая француженка с убранными в высокий консервативный пучок серебристыми волосами, которая, вероятно, ни разу в своей жизни не носила кроссовок. «Она могла бы быть моей бабушкой», – заметил один из молодых менеджеров.

Неудовольствие, однако, скоро растворилось. Люди, работавшие с ней бок о бок, быстро оценили ее острый ум. Она в 16 лет поступила ученицей в банк Селигманов, и там темноволосую красавицу ожидал стремительный карьерный взлет, который вывел ее на позицию руководителя, ведающего всеми международнымы вопросами. В ее лице менеджеры Adidas получили бескомпромиссную начальницу, уверенной рукой правившую предприятием. Молодые кадры, полные поначалу скепсиса, обнаружили, что «Жильберта и в самом деле читала наши отчеты» и «она не боялась принимать жесткие решения». Активным проведением сокращений и мероприятий по реструктуризации она заработала себе уважение упрямых херцогенаурахских мачо. К удивлению коллег, она прекрасно поладила даже с Робом Штрассером. Одновременно Жильберта Бо продолжала поиск инвесторов, которые дали бы возможность Бернару Тапи и французским банкам расстаться с Adidas. Представители банков были приглашены на несколько встреч с заинтересованными в покупке лицами. Менеджеры Adidas делали презентации для целого ряда хорошо обеспеченных фабрикантов из Гонконга, Японии и Северной Америки, но никто из них не ухватился за этот шанс.

Бернар Тапи в Париже постепенно начинал нервничать. Судебный спор из-за растраты, затеянный его бывшим деловым партнером Жоржем Траншаном, был уже улажен. Теперь на пути возможного возвращения в обшитый дубовыми панелями кабинет министра стояли лишь BTF и его контрольный пакет акций Adidas. Раздосадованный отказом Стивена Рубина, он наседал на финансовый департамент и банки, чтобы те поскорее нашли другое решение. Он напряженно следил за инициированными мадам Бо переговорами, но список потенциальных инвесторов становился все короче, и он падал духом.