«сверхопасная сволочь» ничем помочь не могло. Словом, размышления о диагнозе Лиха Покрышкина оставила, тем паче что священная поляна снова пополнилась хозяйкой.

Или Галя думала быстро, или время в той роще с ругательным названием действительно шло ну очень, очень стремительно и медленно для всех вокруг, а только Ася даже отсидеть себе ничего и заскучать не успела.

Богиня явилась на поляне-храме в чуть потускневшем сиянии и блеске. Теперь ее слепящее свечение лишь едва заметно обтекало фигуру по контуру. Это, между прочим, выглядело куда более эффектно и сильно, чем бьющий в глаза свет. Гиаль постояла в молчании несколько секунд, покусывая нижнюю губку, и спросила. В самом деле не обвинила, истеря, а по-настоящему спросила совета у первопредка:

– Что мне делать, древнейший?

«Ё-мое, – вытаращилась на Гиаль девушка. – Либо там за раздумьями у Гальки лет сто прошло, не меньше, либо в роще не только время как-то по-сверхспринтерски течет, но еще и эти самые „хеерали“ что-то выделяют в атмосферу, способное вправлять поехавшую крышу».

– И это тоже, – ответил на невысказанные вслух размышления Покрышкиной Лихаэль. – Кхель гениальный творец биогеоценозов.

Конечно, сказал Лихо не это умное слово, а что-то другое, на своем языке, но Ася поняла его именно так.

– К чему лишнее время, если его невозможно использовать разумно? – подвел итог мотивам Кхель древнейший.

– Ты мысли читаешь? – выпалила Ася то, что ее насторожило в первую очередь.

– Уже говорил, не в том смысле, как ты разумеешь, – успокоил собеседницу Аэрдан, приподнимаясь с травы. – Быстрые вспышки твоих ярких чувств и образы приходят ко мне, поскольку мы связаны тем ритуалом, дарующим способность понимания.

Оставив девушку соображать, напрягает ее сказанное больше или меньше прежних версий, первопредок переключился на Гиаль.

– Что делать? – повторил он ее вопрос. – Если ты пришла сюда, значит, уже знаешь ответ. Проводи девочку туда, куда обещала. Исполни данный обет. Ты ведь хотела отвести человечку в Равновесный Храм? Пойдем-ка, заодно и я кое-какие вопросы задам.

– А Шеардин? – жалобно мяукнула богиня.

– Он будет думать, возможно, простит. Но яркость впечатлений должна потускнеть, – просто ответил древнейший. – Не преследуй, не настаивай, дай ему время. Он привык к тебе, возможно, когда-нибудь соскучится.

– Или нет, – понуро закончила за Лихо богиня.

Звездочки белых цветков под ее ногами закрыли головки, разделяли печать хозяйки, а с сиварий без усиления ветра с утроенной силой посыпались лепестки, словно закапали слезы.

Спецэффекты были, конечно, на уровне, но Аську от такой сахарной горечи малость перекосило, и возникла мыслишка, что вряд ли всю эту ванильную «ляпоту» тоже придумала и воплотила Кхель. Скорей уж постаралась сама Гиаль, обустраивая полянку и подстраивая ее под свой своеобразный вкус. Пожалуй, если мерить причудливость Гиаль и Лихо на весах, Покрышкина готова была отдать свой голос в пользу Аэрдана. В его древо-дворце и окрестных садахпарках было куда как комфортнее и интереснее.

– Возможно, и не простит, – жестоко не стал спорить и утешать даму, лишившуюся привороженного поклонника, первопредок.

– Тебе легко говорить! – неожиданно вновь вспылила Галя, доказывая, что, несмотря на размышления и некоторую адекватность, она осталась прежней Галькой с тараканами в голове. – Ты никогда не любил так!

– Легко, – вновь не стал спорить древнейший, разглядывая Гиаль, как не так давно изучал Асю в стиле «экая забавная зверушка».

«Мы все для него мелкие и забавные, – внезапно с убийственной ясностью осознала Покрышкина: – Боги ли, драконы, пони, люди, эльфы. Он настолько иной и выше, что отношение таково, и остается только радоваться, что мы эту древнейшую сволочь забавляем, а не вызываем приступ агрессии и желания устроить массовый геноцид».

И древняя сволочь, опять считав мысли и чувства девушки, как раскрытую книгу, повернул в ее сторону голову, кивнул в знак подтверждении, да еще и подмигнул. Дескать, все так, но как только надоест – массовый геноцид классная идея, воплотим вместе, приглашу поучаствовать!

Вернув свое внимание расстроенной Гиаль, первопредок заключил:

– Все любят по-разному, «так» я не любил. Но оттого и просто дать совет. Такой любви у тебя больше не будет, будет другая и будет возможность не повторить прежнего пути. Или, – Лихо как-то странно повел руками, а Ася перевела его движение как пожатие плеч, – не допустить оплошностей, вернувшись на прежнюю дорогу. Выбирать тебе.

– Ты думаешь, Шеар даст мне шанс? – встрепетнула ресницами красавица.

– Отыщешь ему какую-нибудь интересную зверушку – даст, – проказливо ухмыльнулся Лихаэль.

– Я не желаю быть приложением к зверушке, – рыкнула Гиаль, ноздри красивого носика возмущенно раздулись.

– О том и речь, – простейшим путем привел к верной мысли богиню древнейший. – Для Шеара все и всё вокруг – приложение к занятным зверушкам, таковы его суть и призвание. Ты можешь разделить его увлечение и найти в этом отраду, или не делить. Ты знала об этом изначально, но не принимала во внимание.

О том, что Гиаль собиралась переломить тягу Шеара к зверюшкам с помощью приворота, намертво привязавшего его к избраннице и обязавшего разделить ее мнение о «единственно правильной жизни», Лихо промолчал. То ли достало такта, то ли счел повторение уже раз сказанного скучным. Второе, пожалуй, верней. Такт Лихо бы не узнал, даже столкнувшись к ним нос к носу.

Неизвестно какие мысли кипели в голове богини после этого короткого разговора, а только она снова покусала губку, яростно сверкнула на Лихаэля голубыми глазищами и проронила:

– Отправляемся в Равновесный Храм! Сейчас!

«Давно пора, долго ж ты собиралась», – выдохнула Ася, почесав ярко-лазурный браслет на запястье, который хоть и был родной кожей, а все равно воспринимался немножко чужеродно. Может, из-за банального предубеждения, вроде как у людей кожа должна быть цвета телесного, а всякая синева – это от лукавого. Пускай ее «аватары» таскают в кино.

Глава 36

Равновесный храм: сочтено и подчитано

Гиаль приосанилась, то ли пытаясь казаться самой большой шишкой в компании, то ли таким образом придавала себе уверенности. Потом завернула рукав, обнажая браслет, полученный в Равновесном Храме для усмирения Лихаэля и Шеардина, и положила пальцы правой руки на украшение. Все подернулось серым туманом, а когда он развеялся, унося прочь легкое чувство дезориентации, реальность уже успела измениться.

Подсознательно Ася ожидала увидеть чего-нибудь в стиле, пусть не белокаменно-златокупольном, но хотя бы готическом или античном. Ошиблась, никакого стиля архитектурного не было вовсе.

Трое оказались на относительно ровной, хоть и не паркетной гладкости, каменной площадке в горах, серо-голубых с непривычной зеленой искрой. Причем высоко, если судить по обступившим их вершинам. Ясное небо без единого облачка свидетельствовало, что дождя в ближайшее время не планируется. На этой