отметелили друг друга?

— Ты уверена, что хочешь говорить о моем… — Кэш замолкает, не решаясь произнести слово «брат». — Черт. Я даже не знаю, как называть его теперь.

— Почему ты на него сердишься? — спрашиваю я.

— То, что я испытываю к нему, не подходит под описание «сердишься», — возражает Кэш. — Я его ненавижу.

Ненавижу.

Господи. Все еще хуже, чем я думала.

— Я не знал, что он окажется таким ублюдком.

Кэш поворачивается ко мне, и невольно я задерживаю дыхание, всматриваясь в его потерянный взгляд. Что такого ужасного натворил Десмонд?

— Что он сделал?

— Он уничтожил то, что было мне дорого, — дрогнувшим голосом отвечает Кэш и отворачивается, отрешенно уставившись в лобовое стекло.

Всей душой я сожалею Кэшу, но вместе с тем уверена, что Десмонд не намеренно причинил страдания младшему брату. Почему я так думаю? Да, у меня нет весомого основания считать Десмонда невиновным. Но похоже, я ненормальная, раз постоянно пытаюсь найти ему оправдание.

— Может быть, Десмонд сделал так по ошибке, — тихо предполагаю я.

Кэш горько посмеивается.

— Не пытайся его осветлить, Жасмин. Какая разница, ошибся он или нет. Важно, что теперь я один.

Теперь он один. Что это значит? Десмонд увел у него девушку?

Я прижимаю руку к животу и зажмуриваюсь, будто туда вонзили нож. Не ожидала, что подобная мысль окажется для меня настолько болезненной. Разлепив веки, я отворачиваюсь к окну, замечая в боковом зеркале черный Bugatti, мчавшийся неподалеку.

— Он едет за нами от академии, — говорит Кэш и сворачивает на дорогу, ведущую на мою улицу.

Десмонд не отстает и следом за ним покидает оживленную трассу. Кэш тормозит возле моего дома в то время, как его старший брат останавливается у соседнего таунхауса.

Отстегнув ремень безопасности, я заглядываю в уставшие глаза Кэша, когда-то блестевшие озорством. Я так хочу узнать, что на самом деле случилось. Но у Кэша настолько отрешенный вид, что я понимаю: сейчас он не поделится со мною подробностями. А если я спрошу, то он просто ответит, что это не мое дело.

— Возвращайся домой, Жасмин, — Кэш протягивает руку и легко проводит кончиками пальцев по моей щеке, убирая прядь с лица. — И не забудь на ночь закрыть дверь на террасу.

Я ловлю его руку, когда он убирает ее. Сжав ее между ладонями, я стараюсь вложить в свои слова минимум неловкости и максимум мягкости.

— Если ты когда-нибудь захочешь с кем-то поговорить… Просто знай — я рядом.

Немного помолчав, Кэш приподнимает уголок рта в привычной ухмылке. Знаю, что он пытается казаться беспечным и заносчивым говнюком, который не собирается болтать на личные темы с какой-то девчонкой. Однако его глаза говорят об обратном. Я улавливаю в них проблеск облегчения, прежде чем взгляд Кэша вновь становится жестким.

— Если ты будешь топлес, то я готов «поговорить» прямо сейчас, — медовым голосом сообщает он.

Господи, Кэш неисправимый пошляк!

— Увидимся в школе после выходных, — обреченно произношу я, выбираясь из машины.

Иду в сторону дома и поднимаюсь на крыльцо, попутно вытаскивая ключ из рюкзака. Перед тем, как открыть дверь, я оборачиваюсь, устремляя взгляд к соседнему таунхаусу. Десмонд сидит в машине и наблюдает за мной через полуопущенное окно, а затем резко подрывается с места.

* * *

Сделав домашнее задание, я спускаюсь на кухню, собираясь приготовить к приходу Даниэля паэлью. Мне кажется, он обрадуется, когда переступит порог дома и учует аромат любимого блюда.

Выложив на стойку продукты, я подхожу к шкафчику и вытаскиваю бутылку вина вместе с двумя бокалами. Нужно непременно отметить первую рабочую неделю брата. Даниэль не ханжа и не будет против, если его семнадцатилетняя сестра выпьет с ним немного светлого полусладкого.

За приготовлением ужина час проносится незаметно. Налив в сковороду масло, я обжариваю в нем кальмара, которого предварительно порезала кольцами. Я отправляю его к почти готовой паэлье. Осталось добавить паприку и шафран, но стук в дверь заставляет меня оторваться от поиска специй.

Бросив взгляд на часы, я вижу время — шесть часов вечера. Видимо, Даниэля сегодня пораньше отпустили с работы. Выключив огонь на плите, я направляюсь к входной двери и открываю ее. С моих губ срывается потрясенный вздох.

Десмонд.

Какого черта он здесь делает?

— Кристиана, я хотел…

Он не успевает договорить, потому что я моментально захлопываю перед его лицом дверь. Но у Десмонда достаточно быстрая реакция, и он тут же выставляет ногу в проем, оставляя зазор.

— Кристиана, прекрати меня избегать. Нам нужно поговорить! — требует он.

— Проваливай отсюда, иначе я вызову копов! — шиплю я, всем весом надавив на деревянное полотно, чтобы захлопнуть его.

— Хватит вести себя, как ребенок! — Десмонд упирается рукой в дверь и с силой распахивает ее, чуть не сбив меня с ног.

— Я же сказала, что нам не о чем разговаривать! — кричу я, но Десмонд не обращает на мой вопль внимания и проходит внутрь.

— Я не уйду отсюда, пока мы не поговорим, — заявляет он, закрыв за собой дверь.

Его взгляд без стеснения скользит по моим оголенным ногам, и только после этого Десмонд поднимает глаза на мое лицо. Я с возмущением скрещиваю на груди руки. В мои планы не входило оказаться перед ним в таком виде. На мне растянутая футболка и домашние шорты. И еще я без лифчика. Превосходно.

Зато Десмонд выглядит так, словно вернулся со светской тусовки. На нем безукоризненная белоснежная рубашка и такие же безукоризненные темные брюки. Одним словом — чертов безукоризненный говнюк, которого не сможет испортить синяк.

— Кристиана, — он неотрывно на меня смотрит. — Выслушай меня… Пожалуйста.

— У тебя минута, — ледяным тоном отвечаю я, не спуская с него озлобленного взгляда.

По его довольному сиянию в глазах я вижу, что Десмонд ждал именно такого ответа. Самонадеянный козел.

— Я хотел извиниться за то, что разбил твой мобильный, — говорит он, и только сейчас я замечаю в его руке упаковку с новеньким телефоном.

— Это все? — прерываю его я.

Мне не послышалось, и Десмонд действительно не пытается раскаяться за свои остальные поступки? Он извиняется за сломанный, мать его, телефон?

Как же он меня бесит!

— Это все? — яростно повторяю я. — Ты серьезно считаешь, что явишься ко мне с новым телефоном, и я все забуду? Проглочу все дерьмо?

К моему изумлению, Десмонд выглядит смущенным. Видимо на него подействовал мой включенный режим стервы, от которого меня тошнит. Но я не могу ничего с собою поделать. Обида и злость визжит внутри меня пожарной сиреной.

Я слишком хорошо помню его слова и поступки. И многие из них