если бы я пообещал… — Кэш понижает громкость своего голоса, чтобы только я могла его услышать. — Что я больше не буду пугать тебя?

Несколько секунд я ошеломленно смотрю на него. Кэш выбрал не самое лучшее место для извинений — в кафетерии до сих пор стоит затянувшееся молчание, и ученики жадно прислушиваются к каждому звуку. Но, с другой стороны, когда я еще услышу слова прощения от кого-то из братьев Аматорио?

— Ты больше не будешь отправлять дурацкие эсэмэски и звонить с неизвестного номера? — тихо уточняю я.

— Они не дурацкие, — возражает Кэш, но я продолжаю:

— И ты больше не будешь нарушаешь мое личное пространство?

— Постараюсь, — с трудом выдавливает он.

— И ты больше не будешь воровать мои трусики, — еще тише требую я.

— Слишком много условий, Жасмин! — драматично возмущается Кэш. — Ладно, можешь не переживать за свои трусики.

Он улыбается, и я себя сдерживаю, чтобы не ответить тем же. Чертов засранец. Даже синяк на половину лица не мешает ему держать позицию обаятельного красавчика. Поэтому я, наверняка, как и любая ученица «Дирфилда», попадаю под его чары.

— Окей, я больше не злюсь на тебя, — отвечаю я, и Кэш опускают свою тяжеленную руку на мое плечо.

— Я знал, что ты лучшая, — он подмигивает мне. — Отправишь нюдсы[17] в качестве перемирия?

Я закатываю глаза и возвращаюсь к салату, отмахнувшись от его руки на плече.

— Лучше расскажи, кто оставил тебе синяки, — интересуюсь я. — Ты ввязался во что-то опасное?

— Не хочу о нем разговаривать, — расплывчато отвечает он.

О нем? Кэш имеет в виду Десмонда? Или кого-то другого?

Пока я мысленно задаюсь этими вопросами, парни за столом перескакивают с темы футбола, начав обсуждать вечеринку в ближайшие выходные. Иногда они бросают любопытные взгляды на меня, а затем на Кэша. Но внезапно они все замолкают, уставившись в одну и ту же точку выше моей головы.

Мое сердце подпрыгивает, а по коже моментально пробегают мурашки. Я готова поставить все, что угодно, что позади меня остановился Десмонд.

— Тебе придется найти другой стол, братишка, — оборачивается Кэш. — Как видишь, здесь все места заняты.

— Отсядь от нее, — опасно тихим голосом говорит Десмонд.

Выражение на лицах братьев остается бесстрастным. Но их убийственной зрительной атаке может позавидовать любой боевик, где герои смотрят друг на друга, перед тем как прикончить. Кажется напряжение, гудящее между Десмондом и Кэшем, передается по воздуху, и я побелевшими пальцами сжимаю вилку.

— Я отсяду, — с другой стороны от меня из-за стола поднимается квотербек местной футбольной команды. По-моему, его зовут Стив. Одним рывком он отодвигает свободный стул из-под соседнего столика и присаживается неподалеку от Кэша.

Десмонд занимает место рядом со мной, и мое волнение достигает апогея. Я буквально слышу, как по вискам бесперебойно стучит пульс. Я пытаюсь расслабиться, чтобы не показать своей реакции, но это выходит с трудом. Господи, как мне продержатся хотя бы минуту и не вылететь в сию же секунду из кафетерия?

— Тебя подбросить после занятий до дома? — спрашивает Кэш, положив руку на спинку моего стула.

— Спасибо, не нужно. Я доберусь на автобусе.

— Брось, мне всё равно по пути. И теперь мы друзья, — Кэш выдвигается вперед, пристально глядя на Десмонда и выделяя каждое слово. — В отличии от других я умею дружить.

Я сильнее сжимаю вилку, чувствуя, как металл впивается в кожу. Почему оба брата так странно себя ведут? В чем дело?

— Крис, я хотел поговорить с тобой, — не обращая внимания на Кэша, Десмонд тоже кладет одну руку на спинку моего стула. Другую руку он опускает на мою ладонь, лежащую на столе.

В моей груди отчаянно колотится сердце, и я недовольно сжимаю губы. Меня бесит постоянная реакция моего глупого тела на прикосновения Десмонда.

— Я тоже хотела поговорить с тобой… — я поднимаю на него взгляд, заметив, как в его глазах промелькнул блеск. — Три дня назад.

Кэш злобно усмехается, а Десмонд хмурится, и в этот момент он выглядит так, словно я сказала, что его любимая машина разбилась. В его голубых глазах столько отчаяния, что я ощущаю подступившую к горлу горечь. Но это неправильно. Я не должна сочувствовать Десмонду. Поэтому мысленно заставляю себя прокручивать его слова, которые нанесли мне особую боль.

Я сыт по горло твоим враньем.

Моя самая главная ошибка, что я хотел поверить тебе.

Мне хотелось, чтобы ты испытала то дерьмо, что испытал я…

Этого оказывается достаточно. Выпрямив спину, я нарочито небрежно отмахиваюсь от его руки и отодвигаю стул.

— У меня пропал аппетит, — безжизненном тоном говорю я, поднимаясь из-за стола.

Взяв поднос, я отправляю его содержимое в контейнер и выхожу из кафетерия. По всем законам я обязана испытывать облегчение от того, что Десмонд сейчас страдает. Как страдала я. Но почему-то вместо этого в моей груди что-то свербит и ноет. Со мной точно не все в порядке.

Я забегаю в женский туалет и судорожно открываю кран с холодной водой, поставив под струю руки.

Черт возьми, за эти три дня, пока я не видела Десмонда, я столько раз прокручивала в голове наши встречи. Придумывала для него множество язвительных фраз. Представляла, как буду наслаждаться, если он будет испытывать боль.

Но в реальности все оказалось иначе. Меня глубоко ранит, когда я вижу отчаявшегося и поверженного Десмонда. И это меня пугает.

Вцепившись в края раковины, я смотрю на свое отражение, заметив, как позади меня открывается дверь. В туалет заходит Грейс и приближается к соседней раковине. Нажав на дозатор с мылом, она не сводит глаз с зеркала. Ее взгляд обращен на меня.

— Лазарро, — она произносит мою фамилию с толикой отвращения. — Уж не думаешь ли ты, что мои братья подрались из-за тебя?

Что? Я непонимающе смотрю на Грейс. Я догадываюсь, что братья отметелили друг друга. Но у меня не возникло ни единой мысли, что я стала причиной их драки.

— Я так не думаю, — отвечаю, стараясь сохранить спокойный вид.

— Дес и Кэш никогда не позволяли другим видеть, что между ними существует вражда, — Грейс открывает кран и с особой тщательностью принимается мыть руки. — До сегодняшнего дня.

Она не произносит обидных или оскорбительных слов. Однако по ее пренебрежительному взгляду, жестам и манере вести разговор, становится ясно, что она настроена ко мне крайне недружелюбно.

— Ты вздумала поссорить между собой Деса и Кэша, — холодным тоном продолжает говорить Грейс, со старанием промывая ладони. — Не знаю, чего именно ты добиваешься. Но уверена, что у тебя ничего не получится.

— Я не добиваюсь этого. И не