с этим сам — вонзил в грудь нож и выпрыгнул из окна. Предпочёл погибнуть, лишь бы не попасть в руки королевского правосудия.

— Самоубился? — я скептически выгнула бровь. — Вряд ли он был законченным идиотом, чтобы даже не попытаться спастись.

Эшер пожал плечами:

— От выходца из Цитадели не стоило ожидать ничего другого.

— Бросьте, он не мог быть таким идейным!

— Просто выбора не было: либо сам погибает, либо от рук своих же товарищей. В Цитадели не любят провалов и никогда дают второго шанса. Парень всего лишь решил поставить точку на своих условиях.

Как бы цинично не звучало, но я не испытывала совершенно никакой печали по поводу кончины неизвестного ворюги. Наоборот, в глубине души поднималось тёмное удовлетворение. Конец! Угроза устранена, и сегодня я смогу спать спокойно. Возможно, даже тортик испеку по случаю. Конечно, хотелось бы публичной справедливости для убийцы моей сестры но, боюсь, в Райме с ней напряжёнка. При здешних порядках пропущенная запятая легко позволит преступнику затянуть судопроизводство, а то и вовсе уйти от ответственности. Смерть куда надёжнее, пусть даже на его собственных условиях.

Однако Эшер не разделял моего мнения. Он выглядел так, будто гибель вора его неподдельно огорчила.

— Самоубийство очень, очень плохой знак, — сказал он, бросив кривой взгляд на тело.

— Плохой для него, — хмыкнула я с полуулыбкой.

— Для нас. Слишком много ответов ушло вместе с ним в поля вечной жизни. Кое-что мы выясним, изучив тело, но вряд ли это принесёт практическую пользу. Мёртвый не расскажет, как именно он замешан в убийстве Солан и что искал в вашем доме. Тем более не выдаст напарника, который куда опаснее.

— Какого ещё напарника? — по моей спине пробежался могильный холодок. Дурнота, только-только отошедшая в сторону, снова вернулась. — Минутку, вы хотите сказать, парень действовал не в одиночку?

— Хуже. Я хочу сказать, что это не он убил ваших сестру и зятя.

— Откуда вы знаете?

— Опираюсь на опыт. Ребята из Восточной Цитадели обычно работают парами. В любом случае, пока никаких доказательств у меня нет, поэтому давайте исходить из худшего варианта. Рано радоваться, ещё ничего не закончилось.

Невероятно, ситхов двое! Великолепно, блин, просто замечательно! Тортик отменяется, вместо него придётся готовить кастеты, арбалеты и ручные гранаты.

— Он успел что-нибудь украсть?

— Сомневаюсь. В карманах пусто, ни ваших вещей, ни его собственных. Чего бы он не искал, оно всё ещё в доме. А теперь, эдера Клара, прошу меня извинить. Две минуты давно истекли, пора возвращаться к работе.

На мой взгляд, эксперты и без начальника прекрасно справлялись, да и дел-то почти не осталось, одна бумажная волокита. По установленным правилам требовалось взять показания со всех возможных свидетелей, чтобы потом вызвать их на допрос и последующие разбирательства. Представляю, с какими мыслями глава Службы безопасности смотрит на любопытных зевак! Многие из них, судя по окрикам, считают себя свидетелями, но что конкретно, спрашивается, они видели? Ближайшие соседи ещё может быть, но не все остальные.

Только что подъехала санитарная повозка. Чёрный фургон, запряжённый чёрной же лошадью, припарковался напротив калитки, вынудив толпу посторониться. Из него вышли двое хмурых мужчин, вынули носилки и сразу направились забирать тело.

— Эшер…

— Больше никаких вопросов, эдера Клара! Остальные подробности в другой раз и не в столь людной обстановке.

— Я хотела поблагодарить вас.

— Пока ещё рано.

— И простите, что нагрубила.

— Уже привык. Скоро к вам подойдёт капитан с протоколом осмотра места происшествия и объяснительными. Ознакомьтесь, распишитесь и можете быть свободны до вечера. Я зайду к вам сразу, как освобожусь.

Принимая во внимание местный бюрократизм, увидимся мы не раньше полуночи.

Едва он ушёл, я прислонилась лбом к холодному столбику. Дождь усилился, сверкнула молния, за которой тут же грянул гром, но соседи не торопились расходиться. Событие месяца — парень выбросился из окна! Как будто Солан не хватало проблем насущных. Уже через час новость разнесётся по всему городу, и здравствуйте, сплетни, одна фантастичнее другой. Мне-то плевать, но детям итак досталось. Пора бы им уже вернуться из школы, кстати, а мне проверить дом и выяснить, что вор сделал с Запорожцем. В мокрой одежде на пробирающем ветру я начала дрожать и, признаться, мечтала поскорее спрятаться от всеобщего внимания.

— Клара, вот вы где!

Пересекая газон широким шагом ко мне направлялся Ланарк. Полицейские беспрепятственно пропустили учителя, сделав вид, будто не заметили постороннего человека за линией заграждения.

Ох, совсем забыла о нём. Без объяснений бросила посреди улицы с моим же барахлом в руках и даже без зонтика. Стыдно-то как.

— Всё в порядке, — сказал он, заметив моё смущение. Маникюрный чемоданчик поставил под козырёк крыльца, сверху положил папку.

— Уже знаете, что здесь произошло?

— Слышал. — Ланарк бросил полный ужаса взгляд на укрытое скатертью тело, уносимое санитарами. Из кремовой ткань превратилась в пятнисто-розовую, крайне неприятное зрелище. — Говорят, из окна вашего дома выпал какой-то молодой человек. То ли поскользнулся, когда вешал шторы, то ли его собаки напугали. Ваш знакомый или друг старших ребят?

Едва ли будет правильно рассказывать постороннему человеку о таинственном воре в самый разгар следствия.

— Это знакомый с ярмарки, — я наспех придумала более-менее правдоподобный ответ. — Простите, не хочу говорить о случившемся, мысли вразброд и вряд ли сегодня я смогу их собрать. Не возражаете, если мы перенесём занятия с Авероном на завтра?

Ланарк сочувственно сжал мою ладонь.

— Разумеется, так будет лучше.

С присущей ему тактичностью, учитель не стал навязывать своё общество ни под каким из формальных предлогов. Выразил надежду на скорое разрешение всех неприятностей, пообещал любую помощь в любое время и поспешил уйти. Я одолжила ему один из гостевых зонтиков, лежавших в шкафчике на веранде. За первой молнией последовали её подружки, осенний дождик стремительно превращался в полноценный ливень, в метре ничего не разглядеть.

Почти сразу после его ухода вернулись племянники. По счастью, чёрная повозка уже отбыла, и они не застали окровавленного покойника. Для полноты впечатлений им хватило «добрых» соседей, успевших за короткое время рассказать все детали трагедии вплоть до собственных домыслов. Ладно бы с этим, но кто-то не особо умный принялся выражать ребятам соболезнования в связи с утратой. На юных личиках застыла тревога вперемешку с откровенным испугом. В доме посторонних не бывает. Кто ещё, если не тётя Клара, мог выпасть из окна?

Бросив школьный портфель на полпути, Аверон подбежал ко мне и крепко обнял.

— Тётя Клара, вы живая!

— Да, малыш, живая, — обняла в ответ.

За ним подоспели остальные дети и тут же наперебой засыпали меня вопросами. Я пообещала, что сегодня