– Зря – со знанием дела заметил Николай – Парное молоко штука капризная, особенно если желудок к нему непривычен.

– Это да – фыркнул Ровнин – Тут ты прав. Мы остановок пять на обратной дороге сделали, и все из-за меня. А Морозов с Запрудским как матерились! Но было вкусно. Так я к чему – если она до сих пор жива, загляните к ней, поклон от меня передайте. Она в третьем доме от края леса жила, у нее еще наличники еще такие необычные, резные, в виде петухов, которые за курами гонятся. Такие ни с чем не спутаешь. А звали ее баба… Баба… То ли Даша, то ли Маша. Нет, не помню.

– Ясно – опечалилась Евгения – Опять нам невесть куда тащиться, да?

– Не невесть куда – укоризненно посмотрел на нее начальник – Что я вам, сказочный царь? Поди туда, не знаю куда? Нет. Сначала едете на Курский вокзал, оттуда электричкой до Павлова Посада, на вокзальной площади найдете маршрутку, что идет до Аверкиева, а уж после…

– Еще и своим ходом? – вытаращила глаза девушка – Ну Олег Георгиевич!

– Ничего, прокатитесь общественным транспортом. К тому же весной это даже приятно сделать, есть в подобных поездках нечто романтичное, исконное, не сказать – сакральное. На дворе весна, теплынь, рассветы и закаты просто волшебные! Как там в «Гуадеамусе»? Мы счастливы, пока молоды. Вот и радуйтесь жизни.

Все было именно так. Необычно теплый конец марта сменился не менее замечательным апрелем, который поражал горожан и гостей столицы просто-таки летними температурами.

Так что ошибся дядя Коля из больничного сада. Неверный прогноз дал.

– Значит, все машины сегодня будут заняты – неторопливо проговорила Евгения – Коль, похоже Олег Георгиевич нас специально отсылает из Москвы. Не нужны мы ему нынче тут.

– Мезенцева, оставьте свои измышления при себе – голос Ровнина ощутимо похолодел, а черты лица стали необычно резкими – У вас имеются обязанности, предписанные штатным расписанием отдела, будьте любезны их выполнять должным образом. Ну, а у вас нет такого желания, то вы знаете, где находится дверь, ведущая из отдела на улицу. Вот бумага, вот ручка, пишите заявление об уходе и воспользуйтесь этой дверью в последний раз.

Николай и без Женьки понял, что их на самом деле зачем-то сегодня собираются выпихнуть из Москвы куда подальше, вот только у него хватило ума подобные измышления вслух не высказывать.

– Так точно! – вскочила Мезенцева, причем на этот раз в ее голове не слышно было иронии или сарказма. Похоже, она на самом деле прониклась словами Ровнина. Более того – она, похоже, не на шутку перепугалась – Выполню должным образом! И больше не повторится!

– Другое дело – снова подобрел Олег Георгиевич – А то начала выдумывать всякую ерунду, понимаешь ли. Итак – Часовня.

– А меня все устраивает – отпив кофе, сообщил напарнице Нифонтов – Нет, серьезно. Надо – значит надо.

– Коль, но это же неправильно? – непонимающе глянула на него Евгения – Мы часть отдела.

– Часть – согласился Николай – Только если наши с тобой старшие товарищи считают, что в данный момент нам лучше находиться в некоей Часовне, то лучше мы туда и отправимся. Мы с тобой за последние месяца два крепко накосорезили, Жень, и большей частью как раз потому, что лезли туда, куда не следует. Да, всякий раз наши косяки оборачивались отделу на пользу, но все время везти не может, и ты это знаешь не хуже, чем я.

– Может, ты и прав – Мезенцева хрустнула круглой печенькой, изукрашенной кусочками шоколада – Но все равно обидно!

– Лично мне только за то, что нагородил нам Ровнин какой-то чепухи про эту деревню, очередного друга из местной полиции, и каких-то туристов, до которых никто дозвониться второй день не может. Нет, чтобы честно сказать – ребята, прокатитесь на электричке, сделайте пяток фоток на фоне старой часовни из местечка Часовня, и пришлите мне их по вотсапу, чтобы я убедился в том, что вы черт знаете где, а не за соседним углом спрятались. Так было бы правильней. Я понимаю, если бы место, куда он нас засылает, находилось ближе к Смоленску там, или, к примеру, за Тулой. Не то, чтобы в тех краях география кончалась, но там все не так истоптано, как в ближнем Подмосковье. Или вот Шатуру возьмем, там вообще на болотах такое иногда встречается… Бррр, как вспомню, так вздрогну.

– А я согласна – покивала Мезенцева – И это обидно. Но не так, как то, что мы с тобой, по сути, взявшие фон Швальбе за горло, не поучаствуем в его задержании. Или, что вероятнее, уничтожении!

– Кто о чем, а вшивый все о бане – вздохнул Николай и продолжил пить кофе, время от времени иронично поглядывая на Мезенцеву, которая более всего сейчас напоминала надувшуюся на крупу мышь, только очень крупную и отчего-то рыжую.

И вот тут следует признать, что решение Ровнина пересадить провинившегося сотрудника в дежурку все же дало свои плоды. Нифонтов пусть не сразу, но понял то, какие именно цели начальник преследовал, устроив данную рокировку. Поглядел на Мезенцеву, которая при каждом появлении не упускала возможность его подколоть, проанализировал собственное поведение за последние месяцы, пообщался с Тит Титычем – и начала с него слетать некая не пойми откуда взявшаяся шелуха, ту, которую в народе называют чувством собственного величия, сокращенно ЧСВ.

Понял Николай, что ряд его недавних поступков и решений был продиктован не служебной необходимостью, а исключительно верой в то, что ему теперь все по плечу. Мол – я опытный сотрудник, со всем справлюсь в одиночку. И то, что он до сих пор жив, это не результат его личного профессионализма, а лишь везение, помноженное на поддержку коллег. Если бы не они, валяться бы сейчас ему в больнице, дурея от болей в голове. Или чего похуже…

Слетела, слетела позолота с Нифонтова, незримо осевшая было на его плечи. Осталось только одно – довести данную информацию до Олега Георгиевича. Вернее – доказать свершившийся факт делами.

Что до задания – все обстояло именно так, как было изложено оперативником своей коллеге. Ровнин действительно упомянул своего приятеля, который пребывал в чинах изрядных и обратился к нему с просьбой посодействовать в поисках пропавших туристов, родственники которых якобы уже оборвали у него все телефоны. Нет, туристов по Московской области в этом аномально теплом апреле и в самом деле разбрелось огромное, не сказать рекордное количество. И декоративных, которые путешествуют до первого красивого бугорка с видом на водоем, на котором быстренько разводят костер высотой до неба и переходят к главной цели похода, заключающейся в еде, питье, а также забавах разной степени, и настоящих, матерых, которые отмеривают своими ногами за день изрядные расстояния, причем большей частью по бурелому и прочим неприспособленным для комфортной ходьбы местам. Такие в наше время тоже еще встречаются, несмотря на обилие заграничных курортов с системой «все включено».

К какой из этих двух группировок относились пропавшие путешественники напарники не знали, но Николай, поразмыслив, предположил, что все же к первой. Больно расстояние несерьезное эти вояжеры выбрали для настоящего похода, всего шесть десятков километров от Москвы. Тут даже котелок с концентратом пшенным не нужен, в любой момент можно курьера из «МакДональдса» вызвать.