А чувство попавшей в мышеловку крысы гарантировало, что даже для далекого от эталонов героизма и смелости Лахрима это будет не обычная паника. Сильно смягченно ее можно было назвать оголтелой.

Лахрим уже ощущал, как мысли цепенели и путались в голове, как минут через пятнадцать после землетрясения их встряхнул сильный глухой грохот. Хотя запутал он еще пуще прежнего.

«На землетрясение не похоже, — попытался собрать мысли в кучу Лахрим. — Но грохнуло прилично. Видно, где-то рвануло. Спецы что-то замутили, или Штеер. Но комплекс стоит. Иначе я бы уже общался с ангелами. Хотя это может быть только началом».

Но прошло еще с полчаса, а ничего не случилось. Все действующие лица подозрительно притихли, видимо накапливая силы.

«Антракт, — именно так и оценил тишину Лахрим. — Чую, дальше меня ждет финальная развязка. Я бы отдал половину остатка жизни, чтобы прочитать о нем в книжке, вместо участия».

«Вот только, сколько ее осталось этой жизни, — закралась непрошенная мысль, — Думается мне, что на весь остаток теперь даже минибургера из Лох-Тригерса не купить».

Невеселые мысли прервала возня снаружи комнаты. Кто-то пытался открыть пневмозамок, но получалось это плохо. Лахрим копил нервное возбуждение не меньше минуты, прежде чем дверь медленно открылась.

Даже если тварь до сих пор не научилась отпирать замки, на что Лахрим искренне надеялся, варианты людей за дверью принципиально различались как вода и огонь, как жизнь и смерть, как Миляна с Платтом и Штеер.

Увидя лицо бортинженера, Лахриму заметно полегчало. Хотя тут же к радости добавилось недоумение. Даже для коротышки голова была слишком близко к полу.

Только когда Платт едва вполз в комнату, стало понятно, что у него серьезные проблемы. Его покрывал серый пепел. Он тяжело дышал и держался за бок. Лахрим присмотрелся и в тусклом свете фонаря разглядел кровавый прут, торчащий из тела бортинженера.

— Живой, стажер? — простонал Вит. — Это хорошо.

— Я помогу! — бросился Лахрим к Платту.

— Отбой, — слабым голосом произнес тот, — Скорее добьешь, чем поможешь. Мы с моим новым ребром теперь до конца.

— До моего конца, — уточнил он. — Выглядит не очень, зато стальное.

Вит зашелся в кашле, прервав свой юмористический этюд.

— Похоже, моя песенка спета, — невесело улыбнулся он. — Я уже вижу свет в конце тоннеля. Только не разберу какой: белый — неба моей родины, или красный — пекла. Лично мне больше по душе красный.

— Что там случилось? — показав кивком головы наверх, оторвал коротышку от философии Лахрим.

Он-то пока уходить в лучший мир не собирался и живо интересовался тем, что творится на этой бренной планете. Тем более что, находясь взаперти, явно упустил весьма важные, судя по виду Платта, события.

— Штеер взорвал корабль, — обрушил на Лахрима катастрофические новости бортинженер. — Сам он подох. И Миляну за собой утянул.

Платт вновь закашлялся.

— Ты должен взорвать комплекс, — поднял Вит глаза, наполненные болью вверх. — Твари нельзя выжить. Сейчас она заперта на складе. Штеер взорвал внешнюю стену и завалил ей выход наружу.

— Дай руку, — потянулся коротышка к Лахриму.

Он приложил большой палец левой руки Лахрима к прикрепленному к своему пальцу гнезду. Затем, что-то нажал на устройстве, прикрепил повязку с гнездом на правую руку Лахрима и подсоединил к его эл-свитку. Тот словно парализованный безучастно наблюдал за происходящим, пребывая в шоке от страшных новостей.

— Теперь ты владелец «главной кнопки», — пояснил свои действия Вит. — Отойди подальше от комплекса и просто приложи палец к датчику.

— Хотел бы я сказать, что мне интересно, как ты сможешь выжить на голой планете, но врать не буду. Сейчас мне на это совершенно наплевать, — покачал головой коротышка. — Шансы у тебя мизерные. Компания скоро получит сигналы о ликвидации фрегата и комплекса. Рано или поздно сюда прилетят разбираться.

— Тебе всего лишь нужно их дождаться, — усмехнулся Платт. — Сомнительное мероприятие, но хотя бы тварь и Штеер будут вне игры.

— Я могу вытащить наружу и вас, — предложил Лахрим.

— Что, скучно умирать одному? — прищурил глаз Вит. — Нет, брат, дальше без меня. Здесь моя конечная остановка.

Он снял маску и сунул ее в руки Лахриму. Потом он лег на спину. Лахрим слушал его тяжелое дыхание. Вздохи переросли во всхлипы, и вскоре все затихло. Лахрим закрыл ладонью веки распахнутых, но уже мертвых глаз.

Теперь он остался на планете один. Из людей…

2.

О таком повороте судьбы Лахрим не думал даже в худших предположениях. Он ожидал смерти в любое время уже давно, но остаться в одиночку — это перебор.

Перед ним по очереди проплывали ироничная усатая усмешка Платта, высокомерный взгляд огненноволосой Миляны, сурово стиснутые губы и уродливый шрам Штеера, любопытно расширенные глаза Иу, открытое лицо Расмуса и красивые черты Анды. Все они были опытнее, сильнее, умнее и лучше его, но теперь мертвы.

Отчаяние комком подкатило к горлу. Он остался один, и никто не поможет. Это было отличным поводом привычно удариться в панику, как он это умел и с готовностью делал.

Но голова не спешила цепенеть. Наоборот, мысли постепенно прояснялись. Такое явное несоответствие с обычными для Лахрима процессами в подобных ситуациях имело логичное объяснение.

Надеяться теперь он мог только на себя. Посему инстинкт выживания, хотя и предпочел бы использовать, что-то другое, но пришлось задействовать то единственное, что было под рукой, то есть смекалку самого Лахрима.

Инструмент, прямо скажем, оказался не слишком подходящим. Он склонялся к сбоям и отказывался работать быстро. Впрыск адреналина временно уменьшил обе эти беды. Лахрим перестал предаваться неуместным в тот момент страданиям и, наконец, начал обдумывать, что делать дальше.

«Если я взорву здание, то окажусь, как и сказал Платт, в голой пустыне, без средств к существованию, — пытался разглядеть варианты он, — Если я не стану его взрывать, то смогу объедаться запасами, пока здание не провалится от землетрясения, или до меня не доберется зверь».

Тут ему надо бы сказать, что-то похожее на: «Я должен спасти человечество! Выбор очевиден!». Но в его голове бродили другие мысли.

«Похоже, мне достался весьма нездоровый выбор между смертью от голода, или смертью от землетрясения и твари, — оценивал он печальные перспективы. — Неизвестно, что наступит быстрее. И землетрясение и тварь могут объявиться в любой момент».

В этом месте опять было удобно вспомнить о миссии спасения мира, но вновь не сложилось.

«Получается, надо выбрать меж двух смертей, — сделал весьма неприятный вывод Лахрим. — Пожалуй, разговор складывается вполне достойный психушки».

«Тем не менее, решать что-то надо, — подумал он. — Даже если я ничего не буду делать и просто останусь здесь, то выбор я сделаю. Выбор