– Следует с уважением относиться к языковым особенностям, особенно в гостях. – И не удержавшись, мстительно добавила: – Уважаемый Тэхарс-в-небесах-порхающий.

То, что дракон выдал что-то ругательное, поняли мы все, в итоге следовали за гномом, старательно сдерживая улыбки и временами покашливая, чтобы скрыть смех. Особенно плохо это выходило у Эдогара, из-за чего лично я ему очень сочувствовала. Потому что точно знала – мстительный Тэхарс отыграется.

А потом мы вступили в город, и, едва пересекли его черту, раздался звук горна, затрубившего так, что, казалось, задрожала вся пещера. И почти сразу послышался гул тяжелых синхронных шагов и звон металла.

И топот все усиливался, превращаясь в подобие барабанного боя, и к тому моменту, когда мы вышли на овальную городскую площадь, со всех сторон на нее высыпали тяжело вооруженные воины с занесенными словно для удара топорами. Я ощутила, как напрягшийся Адрас словно невзначай обнял меня за талию, видимо готовый перенестись в любой момент, услышала, как быстро и одновременно подошли Тэхарс и Эдогар, также готовые защищать меня. Вот только одно маленькое «но»:

– Это не боевая угроза, это боевое приветствие, – сообщила я своим спутникам.

И попыталась высвободиться из захвата Адраса. Принц Мрака удержал, наклонился ко мне и выдохнул у виска:

– Да хоть боевая свадебная пляска! Стоять возле меня и не дергаться!

Вот вам и вежливое обходительное темное высочество.

Я удивленно посмотрела на Адраса, он, сверкая красными рубинами окруженных тьмой глаз, – на меня. Возражать не стала, как минимум по причине нежелания оскорблять принца.

А гномы начали танец! И какой это был танец! Очень нервный для моих спутников, потому что гномы, бряцая оружием, то наступали, делая замахи боевыми топорами, то отступали. Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие пританцовывал в такт и радостно улыбался, из окружающих домов повысовывались гномки и ребятишки, а вот из огромного круглого дома, осторожно ступая, выдвинулась целая процессия гномок, несших на вытянутых руках блюда и тарелки, размером с изрядный таз каждая, а еще они несли студень. Размером с внушительный гроб и по форме сходный, дрожащий и содрогающийся, как и полагается студню, имеющий характерный зеленоватый оттенок прозрачного застывшего бульона на кости и содержащий невнятного вида куски вареного мяса. Все как и полагается. У нас это блюдо готовили на севере, правда, судя по цвету, в этот студень добавили слишком много трав.

– Тьма, что это? – с трудом подавив рвотный позыв, спросил Адрас.

– Сту… – хотела было ответить я.

– Наварень! – гордо перебил меня Ошрое, перекрывая своим могучим басом грохот доспехов танцующих.

И тут все танцоры разом крикнули «Хэйя!», после чего на землю полетели снопы зеленого сена, следом гномы притащили скамьи, и в завершение возник огромный древний основательный и отполированный стол, который собрали из составных частей тут же.

– Сажайтесь! – радушно пригласил Ошрое.

И благодушно треснул Адраса по спине, видимо, чтобы придать ускорения. Принц Мрака от столь дружелюбного жеста едва не улетел к столу сам, но, пройдя по инерции два шага, причем, так как меня держал, я этот забег вместе с ним проделала, остановился, развернулся и одарил гнома очень мрачным взглядом.

– Чего встал, принц Полночной теменюки? За стол, говорю же, – улыбаясь, произнес гном.

И уже замахнулся, чтобы придать дружеского и полного гостеприимного радушия ускорения Эдогару, но светлый оказался умен и к столу поторопился сам. А бить Тэхарса по спине Ошрое не решился. Даже пробовать не стал. Я его понимаю: если бы дракон так на меня посмотрел, я бы тоже, может, с ходу отказалась от идеи закопать его хладный труп где-нибудь под кустиком.

Адрас галантно помог мне сесть за стол, что в моем наряде оказалось не просто, учитывая отсутствие стульев и наличие длинной скамьи, сел справа от меня, с другой стороны устроился гном и дал знак подавать еду.

Первым на стол грохнулся студень, от которого ходуном заходил весь стол. Затем последовала очередь запеченной говядины, причем запеченной огромными кусками. То есть голень, окорока, часть спины, седло и даже голова подавались целиком. После выставили огромные румяные, только из печи видимо, хлеба. Затем два здоровенных гнома принесли не менее здоровенный котел, в котором что-то кипело и бурлило, грохнули его прямо на устеленную сеном землю и принялись разливать это «что-то» в подставляемые гномихами огромные железные кружки. Первая такая была поставлена передо мной.

После чего все гномы разом, прекратив любые занятия, выжидательно уставились на меня.

– Катриона, не пейте, – стараясь не шевелить губами, шепотом произнес Адрас.

– Увы, бремя власти обязывает, – так же шепотом ответила я.

После чего, ухватив кружку обеими руками, поднялась.

Из всего, что я здесь увидела, можно было сделать вывод, что культура гномов данного мира – это нечто среднее между культурой наших степняков и воинственных северных народов. И у тех и у других в чести было провозглашение добрых пожеланий почетным гостям. Также почетному гостю полагалось выпить поданное спиртное до дна, дабы не оскорбить хозяев. Почетный гость здесь я… а гномы мне очень нужны, так что особого выбора у меня не было.

Поднявшись, я обвела всех торжественным взглядом, поняла, что торжественность несколько нарушается пропорциями в росте… недолго думая, передала кружку Адрасу, опершись о плечо Ошрое, забралась на скамью с ногами, вновь забрала кружку у принца Мрака, повторно оглядела гномов и, отсалютовав, громко произнесла:

– Благодарность дающим!

Поднявшийся одобрительный гул был лучшим подтверждением правильности начала моей речи. Обождав несколько мгновений, я продолжила:

– Счастливы вы, те, кто в подвигах славен, в дому добр, в труде отважен! Сильны ваши воины, прекрасны женщины! Так пусть река перемен, что уже плещется у порога, принесет процветание и блага, свет солнца и вкус ветра, и вершины гор, коих вы достойны, как никто иной! За вас, великий народ, до самого дна!

Пить откровенно было страшно, но где-то в глубине души успокаивала мысль, что если кесарь спас меня от смерти, то и от отравления как-нибудь спасет. Однако опасения были напрасны. Варево, что только что бурлило в котле, оказалось лишь чуть горьковатым, пряный вкус трав смешался с чем-то свежим и холодящим, словно я жевала веточку мяты, спирт тут, конечно, присутствовал, но пилось легко, правда, лишь поначалу. С половины кружки и до конца пришлось вливать в себя усилием воли, но я справилась. Выпила все и, демонстрируя, что кружка пуста, перевернула ее донышком кверху, ощущая, как стремительно пьянею.

Гномы радостно взревели!

Послышались одобрительные возгласы, крики, благодарности за слова, а я искренне надеялась, что меня не стошнит сейчас на глазах у всех и что я не рухну вообще.

– За Смоляную блестючку! – оглушительно заорал Ошрое, после чего наливать начали всем и массово.