Без пяти девять Берни набрал номер его телефона еще раз,решив не поддаваться ни на какие уговоры.

— Я обращусь в полицию.

— И что вы им скажете?

— Во-первых, у меня записан номер его машины.Во-вторых, я заявлю, что он похитил моего ребенка.

— Берни, послушайте меня внимательно. Понимаю, вы волнуетесь,но все же постарайтесь хорошенько все понять. Начнем с того, что по закону этоне ваш ребенок, а его, и, если он действительно куда-то ее увез, в чем я сильносомневаюсь, это рассматривается не как похищение, а как кража ребенка.

— И что это меняет? — в недоумении спросил Берни.

— Под кражей ребенка подразумевается его увоз одним изродителей, это не уголовное преступление, а небольшое правонарушение.

— В данном случае речь идет не о каком-то «увозе», а опохищении. Этот тип — самый настоящий преступник.

Господи, он и двух слов ей не сказал, когда явился за ней.Осмотрел обстановку в доме и молча пошел за дверь, ожидая, что она поплететсяследом, а потом посадил ее в эту развалюху и увез, и одному богу известно, гдеони теперь. — При одной мысли об этом Берни чуть не впал в истерику. Емуказалось, что он нарушил обещание, данное Лиз. Он знал, что так оно и есть.Ведь она просила его оградить Джейн от посягательств Чендлера, а он сам передалему девочку с рук на руки.

В десять часов Берни позвонил в полицию. К нему отнеслись ссочувствием, но особого беспокойства не проявили. Как и Гроссман, полицейскиепредположили, что немного попозже Скотт объявится. «Может, на радостях онхлебнул лишку», — сказали они. Но когда часы пробили одиннадцать и Берниуже готов был расплакаться, они все же согласились приехать и принять у негозаявление. К этому времени Гроссман тоже начал тревожиться.

— По-прежнему никаких новостей? — Он позвонил, какраз когда полицейские были в доме.

— Никаких. Теперь вы понимаете, что я прав?

— О боже, надеюсь, что нет.

Берни только что описал полицейским, как выглядит и во чтоодета Джейн. Няня вышла в гостиную в халате и тапочках и осталась посидетьвместе с ними. Ее подтянутость и собранность успокаивающе подействовали наБерни, что оказалось весьма кстати, ведь получасом позже полицейскиеобнаружили, что машина, номер которой записал Берни, была украдена утром тогоже дня. Дело приняло серьезный оборот. По крайней мере так решил сам Берни. А вполиции к его заявлению отнеслись именно так, как предсказывал Гроссман. Этокража ребенка, и не более того, мелкое правонарушение, а не тяжкоепреступление, и их абсолютно не тревожил тот факт, что за Скоттом числитсядлинный список судимостей. Их куда больше волновал угон машины, и они объявили нанее розыск, а вот искать пропавшую девочку никто пока не собирался.

Берни сообщил об этом Гроссману в полночь. Как только онопустил трубку на рычаг, раздался звонок. Чендлер наконец объявился.

— Привет, милый друг. — Берни затрясло, когда онуслышал этот голос. Полицейские ушли, он остался совсем один. А его дочка вруках у Скотта.

— Черт возьми, куда вы подевались?

— У нас с Джейни все в полном порядке.

— Я спросил, куда вы запропастились.

— Решили ненадолго уехать из города. Девочка прекрасносебя чувствует, правда, золотко? — Он потрепал ее по подбородку, но совсемнеласково. Джейн стояла рядом с ним в телефонной будке, поеживаясь от холода.На дворе ноябрь, а у нее только свитерок и ничего больше.

— В каком смысле «уехать из города»?

— Я хочу дать тебе время на сбор денежных средств,милый друг.

— Каких средств?

— Тебе придется вручить мне пятьсот тысяч долларов, итогда малышка Джейни вернется домой. Так я говорю, золотко? — Он скользнулневидящим взглядом по девочке. — Собственно говоря, Джейни считает, что кэтому можно добавить и те импозантные часы, которые я сегодня видел у вас наруке, и мне понравилась ее идея. Может, вы разоритесь еще и на часики для моейподружки?

— Какой подружки? — Берни отчаянно пыталсясообразить, что к чему, но тщетно.

— Неважно. Давайте лучше договоримся насчет денег.Когда я смогу их получить?

— Вы что, серьезно? — Сердце у Берни стучало какмолот.

— Вполне.

— Да никогда… Боже милосердный, вы понимаете, какая этосумма? Целое состояние. Мне никак не раздобыть столько денег. — Внезапнона глаза ему навернулись слезы. Он потерял не только Лиз, но и Джейн. Ивозможно, навсегда. Бог знает, где она теперь и что он там над ней вытворяет.

— Знаете, Фаин, вам лучше постараться и достать их,иначе вам больше не видать Джейни. Я готов подождать, мне не к спеху. Полагаю,вам хочется, чтобы она рано или поздно вернулась домой?

— Вы просто убогий подонок, — А вы — богатенький.

— Где я смогу найти вас?

— Я позвоню вам завтра. Не занимайте подолгу телефон ине суйтесь в полицию, иначе я убью ее. — Услышав эти слова, Джейн бросилана него взгляд, в котором сквозили страх и любопытство, но Скотт так увлексяразговором с Берни, что не заметил этого.

— Откуда мне знать, может, вы уже ее убили. —Подобная мысль казалась Берни невыносимой, он с трудом заставил себя произнестиэти слова. Сердце его сжалось, как в тисках.

Чендлер Скотт ткнул трубку в лицо Джейн:

— На, поговори со своим стариком.

Она не скажет, где они находятся, у нее вполне хватит на этосоображения, к тому же ей это толком неизвестно. Она видела, что они вооружены,и понимает, что шутки с ними плохи.

— Папочка, привет. — Стоило ей взять в рукитрубку, как из глаз у нее тут же потекли слезы. — Я люблю тебя… со мнойвсе в порядке… — пролепетала она еле слышным голоском.

— Солнышко, я сделаю так, чтобы ты вернулась домой…чего бы это ни стоило… Даю тебе слово… — Но Скотт не дал ей ответить, а вырвалтрубку у нее из рук и бросил на рычаг.

Дрожащими руками Берни набрал номер Гроссмана. Часыпоказывали полпервого ночи.

— Джейн у него.

— Понятно, что у него. А где они?

— Он этого не сказал. Зато потребовал с меняполмиллиона долларов, — сказал Берни, тяжело дыша, как после долгого бега,после чего воцарилось молчание, показавшееся ему бесконечным.

— Так он похитил девочку? — Судя по голосу,Гроссман никак не мог поверить собственным ушам.

— Ну да, идиот вы несчастный, я же вам говорил!Извините. Но как же мне теперь быть? Ведь у меня нет таких денег. — Онзнал всего одного человека, у которого могла бы найтись такая сумма, да и то ненаверняка, и уж, конечно, не наличными, но можно будет у него спросить.

— Давайте, я позвоню в полицию.