— Я обратился в суд, потому что, по-моему, он —нехороший человек, и мне хотелось бы защитить тебя от него. Об этом меня в своевремя просила твоя мама. — Он дал Лиз слово и приложил все силы, чтобысдержать его.

— Ты думаешь, он может как-нибудь меня обидеть? Бернине хотелось чересчур ее пугать, ведь через пару дней ей предстоит провестидесять часов с Чендлером.

— Нет. Но, как мне кажется, он слишком много думает оденьгах. Да и по сути дела мы ничего о нем толком не знаем.

Она внимательно вгляделась в его лицо.

— А зачем мама сказала мне, будто он умер?

— Наверное, она решила, что так тебе будет проще. Иначетебе пришлось бы без конца гадать, куда он подевался и почему он васбросил. — Джейн кивнула, она нашла такой ответ разумным, но все же ейстало немного обидно.

— Я думала, мама всегда говорила мне правду.

— Уверен, что так и было за одним-единственнымисключением. И при этом она считала, что так тебе будет лучше.

Джейн кивнула, стараясь понять.

— И что вам сказали, в суде? — в голосе еепрозвучало любопытство.

— Через месяц нам нужно будет явиться туда снова, но дотех пор он имеет право встречаться с тобой. По субботам, с девяти утра и дообеда.

— Но ведь мы с ним даже незнакомы! О чем же мы будемразговаривать целый день?

Заботившая ее проблема показалась Берни забавной, и онулыбнулся Джейн.

— Что-нибудь придумаете. — Если бы с остальнымизатруднениями можно было так же легко справиться.

— А если он мне не понравится? Наверное, он не очень-тославный человек, раз он так подводил маму.

— Мне и самому всегда так казалось. — Берни решилчестно признаться кое в чем. — Мы с ним однажды виделись, и он не вызвал уменя симпатии.

— Вы с ним виделись? — Джейн вконец изумилась, аБерни кивнул в ответ. — Когда?

— Когда он позвонил, чтобы взять денег у мамы. Этослучилось незадолго перед тем, как родился Александр, и мама попросила, чтобы япередал ему эти деньги.

— Она не захотела с ним встречаться? — И видя, какБерни качает головой, Джейн поняла, насколько это важно.

— Нет, не захотела.

— Может, она не так уж сильно его любила.

— Может быть. — Ему не хотелось подробно обсуждатьэтот вопрос.

— И он вправду сидел в тюрьме? — Берни кивнул, иДжейн совсем испугалась. — А если мне не захочется никуда с ним ходить всубботу?

Вот и настал трудный момент.

— Боюсь, детка, что тебе все равно придется.

— Почему? — Глаза ее вдруг наполнилисьслезами. — Я его вообще не знаю. А вдруг окажется, что он противный?

— Тебе придется как-то скоротать время. И так четырераза, пока суд не состоится снова.

— Четыре? — По ее щекам потекли слезы.

— Каждую субботу. — Берни чувствовал себя так,словно он предал свою единственную дочку. Он возненавидел Чендлера Скотта, иего адвоката, и Гроссмана, и судью, и все суды на свете, потому что из-за нихвсе так получилось. А Гроссман хуже всех, ведь это он велел ему вести себя тихои не ерепениться. И теперь в субботу Чендлер Скотт явится к нему в дом иотберет у него дочку.

— Папочка, я не хочу, — плачущим голосомпроговорила она.

— Ничего не поделаешь. — Он дал ей свой носовойплаток, присел рядом с ней на диванчик и обнял девочку за плечи. Джейнприжалась к нему и заплакала еще громче. У нее сейчас такая тяжелая полоса вжизни, и вот опять новые трудности. Какая несправедливость. Черт бы побралвсех, кто тому виной.

— Попробуй взглянуть на это с другой стороны. Четыреразика, и все. А скоро День Благодарения, и бабушка с дедушкой приедут к нам изНью-Йорка. У нас появится немало приятных хлопот.

Берни опять пришлось отложить поездку в Европу, и Берман неторопил его, зная, какими сложными оказались для него поиски няни. Он уженесколько месяцев не виделся с родителями, с того августовского дня, когда Руфьуехала, забрав детей с собой. Миссис Пиппин пообещала испечь индейку на ДеньБлагодарения. Хоть тут он не обманулся в своих ожиданиях: она и вправдуоказалась подарком небес, и Берни не мог на нее нарадоваться. Однако трудносказать заранее, понравится ли она его матери. Они примерно одного возраста, нотак же не похожи друг на друга, как день и ночь. Руфь прекрасно ухожена,изысканно одета, несколько взбалмошна, а порой совершенно невыносима. МиссисПиппин одевается очень аккуратно и незатейливо, в ней нет ни тени легкомыслия,она глубоко порядочный и ответственный человек, в ней масса тепла, оназамечательно ладит с детьми и держится с достоинством подлинной британки. Когдаони встретятся друг с другом, на это будет интересно посмотреть.

Он уплатил по счету в ресторане, и они с Джейн отправились кмашине, а приехав домой, обнаружили, что миссис Пиппин еще не легла: она решилаподождать Джейн, чтобы составить девочке компанию, пока та будет приниматьванну, а потом почитать ей перед сном. Едва ступив на порог, Джейн кинулась княне — все они давно уже стали так ее называть — и, обхватив ее руками за шею,трагическим тоном сообщила: «Няня, у меня есть другой папа». Сочетание этихслов вызвало улыбку у Берни, а миссис Пиппин неразборчиво хмыкнула и повелаДжейн купаться.

Как выразилась Джейн, «другой папа» появился у них в домепочти точно в назначенное время, в четверть десятого утра в субботу, за неделюдо Дня Благодарения. Берни, Джейн, миссис Пиппин и Александр собрались вгостиной и сидели, поджидая его.

Время все шло и шло, часы на полке громко тикали, отсчитываяминуту за минутой, и в какой-то момент Берни вдруг понадеялся, что ЧендлерСкотт так и не придет. Но им не повезло. В дверь позвонили, и Берни пошелоткрывать, а Джейн подпрыгнула на месте. Ей по-прежнему не хотелось отлучатьсяиз дому вместе с Чендлером, и она отчаянно нервничала. Стоя рядом с няней ипродолжая играть с братиком, девочка старалась прислушаться к голосу человека,который разговаривал с Берни на входе. Разглядеть его пока никак невозможно,зато слышно, как он говорит, громко и вроде бы дружелюбно, наверное, потому,что он работает актером или работал когда-то.

Затем она увидела, как Берни отошел в сторону, пропуская егов гостиную, а он взглянул на нее, потом на Александра, как будто не могдогадаться, кто из них его дочь, посмотрел на няню и наконец остановил взглядна Джейн.

— Привет, я твой папа. — Странно слышать такиеслова, да и положение какое-то неловкое. Он не протянул ей руки, не попыталсяподойти к ней поближе, и что-то в его взгляде насторожило Джейн. Глаза у негобыли такого же цвета, как и у нее, но он все время рыскал взглядом по сторонам,осматривая разные вещи в комнате и, судя по всему, «настоящий папа» (так Джейнокрестила Берни) интересовал его куда сильней, чем сама девочка. Он заметилбольшие золотые часы «Ролекс» на руке у Берни и опрятную женщину в синейформенной одежде и синих броганах, сидевшую с Александром на руках инаблюдавшую за ним, и ни одна из деталей домашней обстановки не укрылась от еговнимания. Он не стал ни с кем обмениваться любезностями.