– Да какая разница?! – закатил он глаза. – Я только и думаю о тебе… Что нам остаётся? Мне к тебе нельзя, тебе ко мне нельзя – остаётся по углам. Мне всё равно где. Я тебя хочу!

– А я так не хочу!

– А может, не в этом дело? Не в том, что ты так не хочешь? – процедил сквозь зубы Алекс. – Может, ты просто меня не хочешь, а?

Упершись руками в стену, он склонился к её лицу, и в глазах чуть ли не молнии сверкали.

– В Ирландии тоже не номер люкс был, но это тебя не остановило. Быстро же ты приоритеты меняешь, Ева! Оно и понятно, куда мне до некоторых… Такие перспективы, да, малыш? Как тут не соблазниться. А я что… простой, как три рубля. Ну вот, какой есть! Всё, что могу предложить... А если шёлковые простыни нужны, и траходром на полкомнаты, то за этим – к Его Светлости! Да, впрочем, ты это уже знаешь наверняка…

– Лёша, лучше замолчи! – предостерегла Ева. – Пожалеешь… Пусти!

Она ударила его по рукам. И, наконец, получив немного свободы, сердито натянула обратно легинсы и одёрнула футболку.

– Мне собираться надо, – зло продолжила Вита. – Мы уезжаем на несколько дней. Вернусь – поговорим. Когда ты будешь адекватен...

– Нет уж! – Алекс преградил ей путь. – Давай сейчас! Скажи всё, как есть! Просто скажи. Не хочешь меня больше? Не нужен стал? Так и скажи! Не делай вид, что я тут тебя оскорбил смертельно, зажав в неподобающем месте…

– А по-твоему, меня можно везде и всегда? Как только тебе приспичит… – окончательно вышла из себя Ева. – Так вот – нет! И твоя ревность меня уже достала! Как будто это я Эриха попросила тебя убрать. Или я эти дурацкие правила придумала. Ты как с цепи сорвался после Ирландии. Знала бы, что так будет, ничего бы у нас и не было.

У Белова аж желваки на скулах заходили, но её уже было не остановить.

– И… да! – безжалостно кивнула Ева. – Ты прав. Не хочу я тебя больше. НЕ-ХО-ЧУ! И в этом только ты сам виноват. Всё, что ты мне так красиво наговорил, на деле ничего не стоит. Не думала, что так всё будет. И вот таких вот отношений, мне точно не нужно! Прости! Я не хотела так. Но лучше это всё сейчас прекратить – дальше будет только хуже.

Алекс отступил на шаг, скривился в злой гримасе, фыркнул:

– Да и катись ты к своему Эриху!

Ева развернулась резко и направилась на выход.

– Эх, прав был Шонни… – долетело ей в спину. – Не верьте лживым фейри! Все фейри – редкостные суки…

Ева сама не поняла, как это случилось. Она просто обернулась посмотреть ему в глаза.

Лёха стоял, сунув руки в карманы, глядел исподлобья, нахохлившись, как замерзший воробей.

Она просто обернулась посмотреть…

И лишь когда о стену рядом с ним взорвалась с грохотом искрящаяся шаровая молния, Ева поняла, что сорвалась она с её ладони.

Леха отскочил в сторону, прикрывая голову руками.

Стало очень тихо.

И голове у Евы отчётливо прозвенела одна единственная мысль: «Это конец!»

Взгляд Белова эту мысль подтвердил.

Ева молча развернулась и вышла.

***

– Я готова!

Уже перешагивая порог, Ева запоздало сообразила, что опять забыла постучаться. Но Эрих, к счастью, был одет и находился на своём рабочем месте.

– Проходи! – призывно махнул рукой шеф. – Я тоже… почти… Две минуты, и буду готов.

Ева подошла к его столу.

– Присаживайся! – пригласил блондин, уткнувшись в ноутбук.

Ева опустилась в кресло, бросив на пол собранный в дорогу рюкзачок.

Эрих, оторвавшись от экрана, внимательно посмотрел на неё и угрюмо выдал:

– Что случилось?

Капец, вот как он так чувствует всё?!

Ей казалось, что она с таким бодрым видом зашла в кабинет…

– Ничего, – качнула головой Ева, опуская взгляд в пол.

Она наивно решила, что такого ответа будет достаточно. Но Эрих поднялся, обошёл стол, присел на его край, напротив неё и, чуть подавшись вперёд, выжидающе заглянул в лицо.

– Ева…

Она подняла взгляд, стиснула зубы, чтобы не расплакаться – на душе было так противно и горько, что слёзы раздирали горло и невыносимо просились наружу. Нет уж, не стоит это её слёз!

– Ничего не случилось, – повторила она, глядя прямо в серые глаза, – просто ты добился своего. Больше мы с Беловым не будем нарушать правила.

Под его льдистым взглядом внутри что-то сломалось, и одинокая слеза всё-таки прочертила по щеке мокрую дорожку.

Эрих внезапно придвинулся ближе, обнял молча и прижал к своему плечу. Это вышло так естественно и своевременно, что она даже не пыталась отстраниться. Никакого намёка на… что-то там… в этом жесте усмотреть было невозможно.

Ева просто уткнулась в него, погружаясь в теплоту тела и подлинную силу, и её хрупкая стойкость вдруг дала трещинку. Позволив себе, наконец, быть слабой, она разревелась, как обычная девчонка, не в силах удерживать в себе этот тёмный змеиный клубок: обиду, грязь и разочарование.

И даже говорить ничего не требовалась. Эрих просто дождался, пока иссяк поток этой горечи, и необходимость в его плече отпала сама собой.

Ева, наконец, успокоилась, отклонилась назад и призналась виновато:

– Эрих, я… я в него огнём швырнула…

Иногда даже на невозмутимом лице шефа возможно было наблюдать изумление – и вот сейчас Вите представился такой случай.

– Не совсем в него, – поспешно добавила она. – В стену рядом. Живой он. Я знаю, против своих нельзя магию использовать. Я не собиралась его калечить. Я просто не сдержалась…

Она замерла испуганно, ожидая праведного гнева Его Светлости.

– Эрих, это плохо, да?

Ответом ей стал тяжкий вздох.

– Очень плохо, Ева. Очень. Ты так не делай больше! Хорошо?

Она послушно кивнула и шмыгнула носом.

– Ты лучше мне скажи… – добавил Эрих, поднимаясь в полный рост. Бросил невозмутимо сверху: – Я сам это сделаю. Так шарахну, мало не покажется.

***

– Эрих, ты только посмотри, какая красота! Они же само совершенство! Я так лошадей люблю… Самые красивые животные!

– Да, Клодт определённо был талантлив, – согласно кивнул Эрих.

– Это скульптор? – сообразила Ева. – А почему тогда мост Аничков?

– А это в честь подполковника, который ещё во