Я не обернулась и заставила себя смотреть на репортеров. И даже не показала ему непристойный жест, хотя хотелось. Очень.

Наградой мне была долгая и яркая вспышка голографической камеры, ослепившая на несколько минут и заставившая всерьез задуматься: а такой ли плюс, что я не в закрытом гробу?

Лют, похоже, подумал о том же. Но он, по крайней мере, выглядел чертовски интересно, когда вот так зловеще щурился — а я, должно быть, походила на сонного хорька, невзирая на все старания незнакомой визажистки.

— Я бы предпочла свести число подобных мероприятий к одному за всю жизнь, — процедила я сквозь натянутую улыбку, пытаясь незаметно проморгаться. — Я на это не подписывалась!

— Показать тебе дубликат заявления, где ты подписалась на работу в Особом отделе? — любезно предложили мне из-за плеча. — Я честно пытался пристроить тебя в проектное бюро при управлении, но ты сама решила, что это слишком мелко.

Сама решила, как же. Как будто меня никто аккуратно не подталкивал к этому решению. Как будто он сам согласился бы и дальше жить вслепую, не зная ни о планах руководства, ни о событиях в мире! Реальных событиях, а не о знаменитой «капельнице Радима Белкина», которой было суждено стать официальной версией. Даже моей родной матери не соизволили сообщить, что ее дочь две недели подряд бегала кормить дракона и своими глазами видела настоящее драконье яйцо! А ее парень в него еще и чуть не врезался, когда учился летать…

О своем разочаровании на третью неделю, когда вместо ледяной чаши драконьего гнезда мы обнаружили искрящуюся в солнечном свете сферу новой цисты, я предпочла не говорить никому. Эмоции Третьей стали еле различимыми, словно растянутыми во времени — должно быть, она спала и видела сны, дожидаясь того времени, когда сможет вылететь из гнезда, не навредив ни себе, ни яйцу. Все шло, как задумано, начальство было довольно. А странное ощущение, будто я лишилась близкой подруги, к делу не имело никакого отношения.

Впрочем, Лют-то отлично знал, что я скучаю по веселящейся Третьей…

— Это слишком мелко, — все-таки подтвердила я и вымученно улыбнулась в объектив нацелившейся в меня камеры — если верить маркировке на боку, с городского новостного портала.

Оператор стоял далековато, у самого коридора, по которому должны будут увести Найдена, и в кадр наверняка попадал и Лют, стоявший за моим плечом. Мы чертовски смешно смотрелись рядом — высокий смуглый особист, которому просто непозволительно шла его черная форма, и я, едва дотянувшаяся до отметки среднего женского роста, светловолосая и белокожая, словно нас специально подбирали для контраста. Во всяком случае, камеры поворачивались в нашу сторону куда чаще, чем я ожидала, и значить это могло только одно — к вечеру новостные порталы будут пестреть свежими сплетнями, а все кумушки окрест натрут мозоли на языках.

Но я продолжала стоически улыбаться. Пусть треплются и перемывают косточки, пусть думают, что хотят. Сегодня утром я получила-таки бумаги о признании моего брака недействительным — а остальное волновало меня куда меньше.

Оператор благодарно кивнул и отвернулся. Я наконец-то проморгалась и почему-то зацепилась взглядом за белесый росчерк шрама за его ухом.

— Ты же понимаешь, что меня снимут с наблюдения, как только ты пройдешь обучение, и пошлют куда-нибудь еще? — поинтересовался Лют.

Я вздрогнула и обернулась, испортив кому-то кадр. Большая часть операторов навела аппаратуру на представителей Сайтара, толкающих ответную речь, и на единственный возмущенный возглас я не обратила внимания.

— Куда?

Я настолько привыкла к его присутствию, что мысль о том, что его могут отправить в любую точку Свершившегося Союза, свернула внутренности в ледяной ком. А этот паршивец только ухмыльнулся, чрезвычайно польщенный моей реакцией, и признался:

— Понятия не имею. Где у нас сейчас самая шаткая ситуация? На стройке новой ГЭС под Горницей?

Или на стройке экспериментальной АЭС под Мальвой. Да мало ли строек развернулось по всей стране с тех пор, как магия стала недоступна и весь бюджет, нацеленный на разработку новых месторождений, переориентировали на развитие энергетической отрасли?

А меня ведь оставят во Временном городке. Пока что драконья циста была тонкой и непрочной, и вокруг нее спешно возводили изоляционную конструкцию, чтобы драконессе не приходилось лишний раз бороться с летней жарой. Наблюдение планировалось снять не раньше, чем изоляционный купол наполнится магическим льдом — а до тех пор кто-то должен был дежурить рядом на случай, если Третья проснется перекусить…

— Вообще-то это был гнусный шантаж, — вдруг признался Лют, интимно склонившись к моему уху. — Причем, кажется, весьма действенный.

Я замерла, покрывшись мурашками с ног до головы.

А он дождался, пока на нас нацелятся сразу четыре камеры, и, ничего не спрашивая, нацепил мне на палец что-то гладкое и холодное.

Я подняла руку. Мой палец собственнически стискивал, злорадно скалясь на наблюдателя, золотой дракон с ониксовыми, как у самого Люта, глазами. Раскинутые крылья закрывали всю фалангу, а шипастый хвост воинственно торчал на тыльную сторону кисти.

Работать на голографе с таким украшением будет невозможно, растерянно подумала я и только потом подняла взгляд.

Зря. Возмущенно спросить у Люта, не хотел ли он для начала посоветоваться со мной, все равно не успела, зажмурившись от засверкавших со всех сторон вспышек, — а он взял и поцеловал меня, запустив пальцы мне в волосы и безнадежно растрепав салонную укладку.

Из-за контакта ревность Найдена мы почувствовали каждой клеточкой, и я всхлипнула от переизбытка чувств. Перед глазами все поплыло, обеспокоенное лицо Люта казалось то ближе, то дальше, а двухголосый сайтарский переводчик шипел над ухом тысячей змей. Я вцепилась в длинные рукава собственного платья, и особист поспешно убрал руки, разрывая контакт — и внезапно вспыхнувшее злорадство найденыша прозвучало тихо-тихо, на самом горизонте восприятия.

— Я в порядке, — вполголоса соврала я Люту. — Просто… поговорим об этом позже. Я не…

Он кивнул, обдав меня потаенным страхом, и отступил назад. Я дернула уголком рта, не сдержав усмешку.

Лют боялся, что я откажу. Лют. Боялся.

— Смешно ей, — тихо-тихо проворчал он. — Между прочим, я сценарий согласовывал с такими людьми, что тебе и не снилось, и если ты сейчас начнешь наивно интересоваться, не стоило ли для начала согласовать его непосредственно с тобой…

— Не стоило? — наивно поинтересовалась я, с натянутой улыбкой разворачиваясь к камерам и пряча руку за спиной.

Он промолчал, позволяя мне додумать ухваченную мысль. Ведь если он согласовал это безобразие с верхушкой, значит, разрешение на брак уже получил. На полном серьезе.

Черт!

— Я же только развелась!

— Иначе бы мне ничего и не согласовали.