– Шутишь!

– Если бы.

– А что, ребята из отдела по борьбе с наркотиками уже не следят за его домом?

– Они как раз только что сняли наблюдение – забавное совпадение, правда? Сразу после одиннадцати вечера они вошли в дом и арестовали очаровашек Джереми и Кэта. А еще примерно час спустя старина Борис, чувствуя себя, по всей видимости, вполне уверенно, отправился на пробежку. Он уже пересек Франклин и стал подниматься на холм. Но далеко не забрался – мимо промчалась машина и бац! бац! бац! Три выстрела, и все мимо – Чемберлен упал, откатился в кусты и затих там, притворяясь мертвым. Если стрелок планировал вернуться, чтобы проверить это, то наверняка передумал, когда в окрестных домах начал зажигаться свет.

– Гильзы нашли? – спросил я.

– Три девятимиллиметровых.

– Не двадцать пятый…

– Значит, у нее не один пистолет, и она решила, что для стрельбы с большого расстояния подойдет более крупный калибр.

– К северу от Франклин в полночь – не самая благополучная территория для бега.

– Точно, выбор не самый умный, но Чемберлен рассказал мне, что всегда бегал именно там, уверенный, что его кавычки телосложение кавычки надежно защитит его от всяких посягательств – и до сих пор так оно и было. Тем более теперь, когда из его дома убрали джанков и он, наверное, снова поверил в то, что мир добр и полон любви. – Еле заметная улыбка. – Зря расслабился.

– Кто-нибудь успел разглядеть машину?

– Не-а, – сказал Майло. – Было темно, все произошло слишком быстро – короче, обычное бла-бла-бла. Нечего и говорить, Чемберлен напуган и планирует навестить своих в Вермильене, Южная Дакота… – Он потер лицо. – Нам попалась не женщина, а сущий дракон, Алекс. Может быть, Конни была не так уж не права, когда решила с ней судиться.

– Значит, – сказал я, – согласно текущей теории, Ри пасла Чемберлена, пока за его домом следили ребята из наркоотдела, а как только они свое наблюдение сняли, она и нанесла удар.

– Почему нет? Лучшее время, когда ребята из наркоотдела точно ничего не увидят, – ответил лейтенант. – Когда можно нарушать скоростной режим безнаказанно, знаешь? Точно: когда коп занят – выписывает другому водителю штраф. Ри проследила за тем, как из дома вывели двух джанков в наручниках, и дождалась, когда Чемберлен начнет свою ежевечернюю пробежку. По-моему, идеально.

– Значит, у нее не только два пистолета, но и машин тоже две.

Майло закинул обе руки за голову.

– Н-да, вот это было бы круто…

– Ладно, – сказал я.

– Все еще не можешь смириться, да?

– Уже смирился. Что толку менять упрямство на глупость. – Слова вылетали у меня изо рта как будто сами по себе, но даже я слышал звучащую в них фальшь. И обиду.

– Ладно, – сказал он, – раз уж я только что съел твою еду, буду делать вид, что я непредубежденный – пока. Что есть в этой крошке такого – с чисто психологической точки зрения, – что могло бы заставить меня думать о ней лучше? Ну, кроме фенечек, голубиных лапок и прочего дерьма. И вообще, все эти дети-цветы никогда не вызывали у меня особой симпатии. Пока я парился в Азии, они тут предавались свальному греху в целях борьбы за мир, видите ли.

Я отрицательно покачал головой.

– Не могу добавить ничего нового.

– Ну, тогда извини, Алекс, но я буду придерживаться тех фактов, которые вижу. Семейство Сайкс было настоящим рассадником психопатологии. Конни являлась глубоко неприятным человеком с наклонностями убийцы, а Ри стала убийцей с очень приятными манерами. Кроме того, она потому куда лучше сестры преуспела на этом поприще, что всегда придерживается Правила Номер Один: «Хочешь, чтобы что-то было сделано, делай сама». К несчастью для меня, она еще и отлично умеет уходить от радаров, так что мне остается лишь надеяться, что ее список потенциальных врагов на сегодня исчерпан.

– С чего бы ей включать в него Чемберлена?

– С того же, с чего и Винки: он тоже может оказаться папочкой Рамблы, а для Ри нет большего счастья, чем жизнь матери-одиночки.

– Вряд ли это они с Винки, – сказал я. – Она бы знала.

– Думаешь, Алекс? – Его ухмылка меня почти взбесила. Не будь Майло моим другом, в тот момент он бы мне точно разонравился.

– Ну, может быть, и нет, – сказал я.

– Не подумай обо мне чего плохого, но я надеюсь, что девочка не была зачата в дни бандитского слета в Малибу. Потому что в таком случае может оказаться, что потенциальных папаш с мишенями на лбу вокруг как собак нерезаных.

Через два дня после покушения на Бориса Чемберлена история попала в газеты.

«Лос-Анджелес таймс» посвятила два абзаца «тому, что источник в ПУЛА описывает как эмоциональный послед яростной судебной баталии за право опекунства». Речь в заметке шла преимущественно о сестрах Сайкс, о Чемберлене и Меландрано ни слова. По ТВ показали аналогичный сюжет – несколько секунд текста в сопровождении фоторобота Ри Сайкс.

Автором газетной статьи оказалась Келли ЛеМастерс, в прошлом репортер «Таймс», нынче она промышляла фрилансом и писала книгу. Ее сюжет основывался на убийствах, совершенных кинозвездой, которые мы с Майло расследовали год назад. Тогда отношения между Майло и ЛеМастерс не складывались никак, но, как оказалось, лиха беда начало – позже эти двое научились извлекать из вынужденного сотрудничества обоюдную пользу, так что никаких сомнений касательно личности «источника в ПУЛА» у меня не было.

Мотивация Майло была логична и ясна, как день: женщина, которую он считает опасной преступницей, ударилась в бега, и не хватало еще, чтобы она взялась стрелять направо и налево. И нечего ее жалеть. Но все же…

Мне было крайне трудно увидеть в ней убийцу нескольких человек, но, возможно, моя главная проблема была в том, что я никак не мог смириться с тем, как она меня сделала. Хотя кому, как не мне, было знать, что анализ психического здоровья человека – штука такая же ненадежная, как предсказание роста уровня преступности, и кто, как не я, сам неустанно твердил об этом студентам психфака на занятиях по судебной психиатрии.

Однако в случае Сайкс против Сайкс я умудрился убедить себя в том, что дело обстоит иначе.

Да, обман и самообман – две вещи, одинаково распространенные.

* * *

В наказание за неоправданную доверчивость я отправил себя на пробежку вверх по Малхолланд-драйв и еще на две мили дальше, так что, вернувшись домой, обливался потом и пыхтел, словно заядлый курильщик, к тому же у меня ломило каждую косточку.

Приняв душ и переодевшись, я сел послушать телефонные сообщения. Казалось бы, откуда им взяться рано утром?

Ан нет, три за девяносто минут – вот они, радости успеха.

Судья, которого я ценил далеко не так высоко, как Марва Эпплбаума, выражал желание обсудить – вот так сюрприз – «неприятный» случай о попечительстве. «Профессиональный карьерный консультант» предлагал «вывести вашу практику за пределы ваших самых смелых мечтаний, доктор!». И некая Клара Фаллоуз оставила обратный номер.