Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда, наверно, лучше мгновенно перерубить узел.
Потом он сможет передать свою силу Сун Юньхао: вода притушит лишний жар, пусть и ненадолго. Времени у них всё равно было не больше одной курительной палочки.
— Разорви присягу. — Надо было ещё что-то добавить, но говорить, что это всё пустые клятвы, было опасно, в мире Сун Юньхао не существовало такой вещи, как пустые клятвы, если уж их дали однажды.
«Как рыбалка, — подумал Тянь Жэнь лихорадочно, — только бы не сорвалось, только бы…»
— Хотя бы ради Вэйдэ, — проговорил он, глядя, как натягиваются нити. — Ты сам сказал мне в Хугуане. Мы должны спасать живых, пока можем.
* * *
Там был туман, и была дорога, и постаменты вдоль неё. Звериные морды добродушно таращились тупыми каменными глазами, рожи человеческие пялились мрачно и неласково.
Боли не осталось — только пустота, но частично эту пустоту заполнила чужая сила, прохладная, мягкая. Вот, значит, каково носить морскую пену внутри собственных меридианов. Сун Юньхао не смог бы заставить эту силу нелюдей подчиниться и тем более — нанести удар, она вечно ускользала от его власти и даже понимания, но Тянь Жэнь передал её не для сражения: это было болеутоляющее. Как будто пустоту можно заглушить так легко.
Всё же Тянь Жэнь сделал что мог, а отдал уж точно больше, чем нужно.
Под ногами хрустел иней: зима всё-таки наступила.
Статуи закончились, появилось две стелы — одна вся расписанная байками про великие подвиги императора, другая в нарядных узорах, но без единого слова, даже без имени усопшего, в честь которого её воздвигли.
Сун Юньхао не знал этого места. Это был добрый знак: он всё ещё не потерял связь с Чжан Вэйдэ.
Он выкрикнул его имя и будто бы услышал слабый отклик, донёсшийся сзади, с дороги, которую он уже прошёл.
— Вэйдэ! — позвал Сун Юньхао снова. — Если ты бродишь тут, не сходи с места.
Он попытался хоть как-то затеплить свет на ладони, но собственных сил у него осталось слишком мало, а сила Тянь Жэня по самой своей природе была противоположна любому пламени.
Ни огня, ни Гунпин, чтобы попытаться поискать с воздуха. Он хотел побежать, но боялся, что они разминутся снова.
— Не сходи с места, слышишь?
Ответа не было. Сун Юньхао зашагал размеренно, поворачивая голову из стороны в сторону, как заводная игрушка. Всё те же смешные львы и собаки. Согдийский купец и посол из Силлы.
Юноша в одеждах из грубой, будто траурной ткани, которая цветом сливалась со статуями. Он протянул руку, и Сун Юньхао нечаянно сказал снова: «Цзинфэй», хотя зачем бы Цзинфэю носить траур? Ведь это его оплакивали, а не он. Юноша был младше и стройнее, только улыбался немного похоже, и сбившаяся на левый бок лохматая прядь волос была похожа.
— Брат Сун, — сказал Чжан Вэйдэ, улыбаясь и часто моргая.
Сун Юньхао стиснул его запястье.
— Брат Сун, я не знаю, как отсюда выйти. Но я думаю, здесь бродит не только тигр. Может, рядом жертва, которую тот убил и превратил в своего раба. Он мне тоже предлагал — сказал, я могу надеть шкуру и стать сильным, но я не хочу…
— Что это за место?
— Дорога Сыма. Она ведёт к мавзолею. Я же не умер?
— И не умрёшь. Это те гробницы Шести Династий, про которые ты говорил?
— Нет. Нынешней династии. Семьи Гу. Я здесь жил.
— Неважно, — отрезал Сун Юньхао, увидев, что Чжан Вэйдэ начинает пугаться. — Там, где торчат столбы, — это вход в сам мавзолей?
— Да.
— Значит, мы туда не пойдём.
— В обратной стороне тоже ничего нет.
— Тогда нужно вовсе сойти с дороги. Быстро. Но не бойся.
— Я не боюсь.
Дряхлый чиновник неодобрительно покосился со своего постамента, когда Сун Юньхао прошёл мимо него, волоча за руку спотыкающегося Чжан Вэйдэ. Хранители дороги, даже если и негодовали, помешать никак не могли.
За дорогой было лето: колючие заросли, запахи налившихся соком трав. Чжан Вэйдэ растерянно вскрикнул.
— Не обращай внимания, — сказал Сун Юньхао.
— Там калитка.
— Неважно. Мы туда не пойдём.
— Что это за место?
— Мой кошмар. Не смотри. — Он схватил Чжан Вэйдэ, развернул лицом к себе.
Попытался снова хоть как-то собрать воедино силу: она протекала морской водой сквозь пальцы.
— Надо сказать Тянь Жэню, чтобы вытащил нас.
— Просто представь, что ты посылаешь ему письмо.
— Это ты мастер слать ему письма.
— И правда, — Чжан Вэйдэ растерянно засмеялся. — Только не теряйся.
Он сложил пальцы, будто собирался кинуть талисман, хотя никакого талисмана в них не было, но сила вдруг плеснула, повинуясь, и Сун Юньхао подкинул маленькую её частичку, а пальцы Чжан Вэйдэ поймали. В его руках она наконец засветилась — странно, пугающе, как гнилые водоросли и глаза глубоководных рыб, но засветилась, а потом Сун Юньхао швырнуло на пол чайной.
Он ушиб руку, но не успел заметить: его скрутило страшным приступом кашля, и он кашлял, пока не вытолкнул наружу уродливый сгусток запёкшейся крови. Он попытался встать и вляпался ладонью в эту кровь, размазал её по полу. И это всё, что осталось от клятв верности, от памяти? Грязный след на полу?
Сун Юньхао нащупал Гунпин, поднялся и застыл от ужаса — Чжан Вэйдэ лежал на руках у Тянь Жэня, больше не в странной траурной одежде, а в любимом зелёном халате, но белый-белый, казавшийся ещё младше своих лет. Сун Юньхао хотел спросить, но вышел только хрип.
— Всё хорошо! — сказал Тянь Жэнь быстро. — Он жив. Я раньше часто выходил из тела — знаю, как вас вернуть, это уже ерунда.
Он втыкал в Чжан Вэйдэ иголки. Сун Юньхао поднёс руку к собственной голове — там иголок уже не было.
— Тебе не больно наконец? — спросил Тянь Жэнь. — Сердце?..
— Неважно.
— Важно, но я слишком устал, чтобы тебе это ещё раз втолковывать. Если снова пойдёт кровь горлом, не пугайся, выплёвывай, это всё дурная кровь. Но я думаю, не пойдёт. Я её попозже выгоню, это уже не к спеху.
Он осторожно усадил Чжан Вэйдэ, сам кое-как привстал, поддерживая его за плечи, стремительно надавил на несколько акупунктурных точек на груди.
Чжан Вэйдэ распахнул глаза, задрожал, и его вырвало какой-то чёрной слизью. Тянь Жэнь спокойно вытащил из жижи блестящий тёмный камешек.
— Часть демонического ядра, — сказал он и бросил его под ноги Сун Юньхао.
Ядро уже распадалось — не было даже смысла осквернять им Гунпин, Сун